Валерий Екимов - Неслучайные странности

– Почему это? – сомнение и страх в глазах друга вновь приходят на смену зажёгшимся было в них мальчишескому интересу и азарту.

– Да потому, – выдыхаю, не пугаясь его отчаяния, – что мне… нечего сказать… себе; пусть всё будет как есть, вот только брату… Хотя нет, – передумываю, – ему я сам как-нибудь попробую, не сейчас.

– Х-хорошо, – снова пикантно заикаясь, тянет друг. – Они тоже вряд ли согласятся…

– Я знаю, – огорчаюсь, – но я должен был это сказать: ведь это всё, ну, эти неслучайные странности не могут быть просто так, напрасно.

– Не могут, – соглашается.

– Я стану Его просить за них, – выкрикиваю ломающимся голосом.

– И я тоже, – Сашка вдруг понимающе улыбается.

– Пока, – жму другу руку.

– До завтра, – жмёт мою он в ответ и долго-долго смотрит мне вслед, с удивлением наблюдая, как я круто меняю курс, взяв направление движения к вокзалу…

…На удивление в кармане оказывается ровно шестьдесят пять копеек, которых вполне хватает, чтобы купить билет за сорок пять копеек на электричку из нашего маленького городка Ломоносова в сорока километрах от Ленинграда до Балтийского вокзала. Но зачем это вдруг меня – точнее, моего паренька – вдруг понесло в Питер, ума не приложу.

Я теперешний – правильнее, конечно, сказать: будущий пятидесятилетний из 2019 года – затих, наблюдая, видимо, как мой парнишка (ну, я то есть, четырнадцатилетний из 1980 года) уверенным шагом направляется в метро, где тогда и бывал-то всего пару-тройку раз вместе со всем классом на экскурсиях. Похоже, – чувствую это, мы ж с ним вроде как одно целое, – он собрался на «Пионерскую», хорошо известную мне теперь, но не ему тогда.

Вот интересно: совсем не помню этой неслучайной, похоже, поездки!

А была ли она вообще? Не меняем ли мы с ним его будущее, моё настоящее?

Не знаю. Посмотрим.

Пока ж меня, как взрослого человека, больше занимает не духовная сторона вопроса этого рандеву, а материальная! Ну надо же как-то возвращать моего молодого человека обратно, не пешком же ему ползти домой по шпалам…

Это однажды, кстати, произойдёт с ним, со мной лет так через семь, когда, загулявшись в Питере со своей девчонкой, будущей женой, едва поспею на последнюю электричку, где под мерный стук колёс просплю свою остановку. А ночью тогда не только электрички, но и частные машины редко ходили. Вот и пришлось тринадцать километров топать в полной темноте вдоль железнодорожных путей.

…А денег у нас в обрез: на метро туда и обратно понадобится два пятака, а оставшихся десяти копеек едва хватит на обратный билет до Сосновой поляны, но это ничего: если сделать вид, что заснул, то даже самый строгий контролёр простит – в крайнем случае высадит на следующей остановке. Но, во-первых, ревизоры тогда ходили с проверкой крайне редко, а, во-вторых, если ссадят, то можно зайти в другой, уже проверенный вагон.

Но каково ж оказывается моё удивление, когда я обнаруживаю на схеме Ленинградского метро родную в будущем станцию лишь в проекте, что, кстати, совсем не обеспокоило моего двойника. Да и то правда: чего ему волноваться о такой мелочи? Доехав до конечной станции «Петроградская», он – видимо, следуя какой-то своей внутренней слепой интуиции или, может, моему неосознанному желанию – выходит на Кировский проспект, ныне Каменноостровский, и тут же запрыгивает в хвост подоспевшего сто двадцать седьмого автобуса.

– Эх, – огорчаюсь за него, – ещё четыре копейки долой. Придётся обратно на электричке ехать зайцем.

Мысли почему-то всё время туманятся и куда-то уплывают. Прокручиваю бесконечно наш последний разговор с Сашкой Воином, то и дело возвращаюсь к событиям на комсомольском собрании класса, в голове вертятся какие-то недосказанные слова.

Но что я всё-таки делаю здесь, в этом времени?

Зачем забрался в себя подростка?

Как?

Боже мой, столько событий нахлынуло вдруг на меня, и все они такие необычные, странные, случайные. Хотя, если вдуматься, случайные ли они?

За окном автобуса не менее близкая, чем родной Ломоносов, и дорогая мне теперь Петроградка. Несколько успокоившись, вместе со своим подростком с удовольствием разглядываю её, пустив реальность на самотёк. Мой паренёк впервые здесь; чувствую, как он с огромным интересом жадно всматривается в незнакомые ему улицы, дома, машины. Он явно что-то или… кого-то ищет здесь.

Кого?

Зачем?

Как же так вышло, что я совершенно не помню этой моей поездки сюда в феврале 1980 года? Для меня теперешнего это подлинное открытие! Похоже, именно для этого память моего подростка и не сохранила эти события. Но стану ли я пятидесятилетний всё это помнить теперь или тот же конфликт времён сотрёт всякое воспоминание о происходившем?