Айрин Бран - Цвет стали. Летопись Подлунного мира

– Как положено! Слышишь меня? Я заставлю тебя выполнять мои приказы! Я заставлю тебя уважать меня! Это обращение! Оно мое по праву! Это мой титул! Я его заслужила! Называй, как положено! – шипела женщина, то и дело срываясь на крик и визг, каждое ее слово сопровождалось сильным ударом сирдановой палки.

Сначала открытые участки тела раба покрылись красными пятнами от полопавшихся под кожей сосудов, а затем лопнула и сама кожа. Брызнула кровь. Ее красные капли заляпали и дорогое шелковое бледно-голубое платье женщины, и лицо. Она облизнулась, размазывая по щекам пахнущую металлом жидкость. На ее лице заиграла довольная, умиротворенная улыбка. Она растерла каплю крови между пальцами, принюхалась, а потом облизнула их.

– Бросьте его собакам. Пусть хорошо позавтракают, – бросила женщина, отворачиваясь от жертвы своего безудержного гнева.

Двое воинов ее отца подхватили раба под руки, и потащили было прочь, но женщина знаком остановила их. Она протянула руку и сжала подбородок раба тонкими, похожими на когти, пальцами, и заставила его поднять на нее взгляд. Мужчина с трудом разлепил веки и посмотрел в перекошенное гримасой удовлетворенной ярости лицо.

– Или ты готов исполнить мой приказ? – ее голос звучал одновременно угрожающе, торжествующе и издевательски. – И обратиться ко мне, как полагается.

– Не могу, госпожа, – едва слышно пробормотал тот в ответ. – Я не могу пойти против богов

– Исполни, и я тебя помилую на этот раз, – она словно издевалась над ним, и мужчина это понимал.

Раб отрицательно покачал головой, закрывая глаза, отдаваясь всепоглощающему чувству боли.

– Ты сам выбрал свою судьбу. Я давала тебе шанс. Убрать отсюда эту падаль.

Женщина брезгливо отдернула подол платья, освобождая дорогу для воинов и уносимого ими бедолаги. Она потеряла к нему интерес, обратив свой взор на выстраивавшиеся в походный порядок лохосы, что направлялись к мятежному городу Ириду, который не признавал власти своей герцогини и своей императрицы. Скоро, очень скоро все ее обидчики умоются собственной кровью, как этот несчастный, глупый раб. Она не подарит свою милость никому из них. Ни единой живой душе. Месть сладка. А она слишком долго ждала, когда сможет отомстить всем им. Всем до единого. За каждый косой взгляд, который они посмели бросить в ее сторону. Женщина облизнула губы, ощутив на языке вкус крови. Он показался ей слаще меда.

Чем дальше уезжали они от небольшого форта императорской гвардии, затерянного среди лесов северо-запада Мирэй, и приближались к столице империи, тем больше становилось пыли. Казалось, что она висит в воздухе и не оседает на дорогу. Пыль заполняла все вокруг, через ее взвесь с трудом пробивались лучи дневного светила, она проникала в возок даже сквозь плотно задернутые занавеси, даже через смоченные водой платки. Жаркая погода заставляла их платки быстро высыхать, что лишало людей этой ненадежной защиты. Эмрия арэ Вариар, вдовствующая императрица Мирэй, молила богов о дожде, который прибил бы вездесущую пыль, спасая их от необходимости держать платки у лиц, дышать сквозь надушенную сиреневой водой ткань, надеясь, что влага не испарится столь быстро. Но молитвы не помогали. Пыль, казалось, проникала всюду, даже сквозь мокрую ткань, заставляя пассажиров кашлять и буквально задыхаться от удушающего свербления в горле, когда казалось, что кто-то огромный и опасный царапает горло изнутри, пытаясь выбраться наружу. В такие моменты Эмрия приказывала вознице остановиться.

Она и сопровождавшая ее служанка буквально вываливались из возка, не дожидаясь, пока он полностью остановится. Но и это не спасало от пыли, которую поднимали колеса крестьянских телег, скрипевших по тракту мимо застывшего возка. Люди погоняли мохнатых лошадок или волов, запряженных в телеги, бросая возмущенные взгляды на остановившийся на тракте возок с запыленным гербом на дверце и всадников, в которых легко можно было узнать императорских гвардейцев. Их фиолетовые плащи буквально горели в лучах полуденного солнца, пробившихся сквозь пылевое облако, повисшее над трактом, словно бросая вызов небесам, богам и любым врагам империи Мирэй, а главным образом врагам ее правителей.

– Встали тут посередь дороги, понимаешь… – Эмрия обернулась на скрипучий старческий голос. – Не проехать теперь…