…Татьяна Трофимова вернулась домой около девяти часов вечера. Она отперла дверь и вошла в прихожую. В квартире было темно. «Странно, – подумала женщина, – Сережа должен был уже вернуться». Она положила сумку на столик у зеркала, разделась, скинула сапоги и босиком пошла в комнату. Щёлкнула выключателем, обернулась и чуть не вскрикнула. На диване очень прямо сидел Сергей Петрович. Между колен у него было зажато ружье. Рядом на полу стоял стакан и бутылка виски «Белая лошадь». Виски в стакане было на самом дне.
– Господи, Сережа, как ты меня напугал! – воскликнула женщина. – Что ты тут сидишь в темноте с ружьём?
– Здравствуй, Таня, – тихо сказал Сергей Петрович…
…Около девяти вечера сосед Трофимовых Стас Воронин, программист одной из компьютерных фирм, вышел из квартиры, чтобы выбросить мусор. Проходя мимо соседской двери, он услышал громкий хлопок, похожий на выстрел. Стас замер, прислушиваясь, но никаких звуков из-за двери больше не доносилось. Помедлив секунду-другую, он двинулся к лифту…
…Сергей Петрович сам вызвал милицию и сдался властям. Он сознался в убийстве жены и сотрудничал со следствием. Суд учёл это при вынесении приговора.
Посвящается И. Л.
Арина Юрьевна предъявила охраннику пропуск, прошла по узкому коридору и через открытую дверь шагнула в больничный парк. Широкая обсаженная липами аллея вела к главному корпусу – приземистому двухэтажному зданию дореволюционной постройки. Вблизи утренний воздух казался прозрачным, но вдалеке сгущался в туманную дымку, делая контуры предметов размытыми и нечёткими. Было тепло, но вокруг витал уже горьковатый запах сырых опавших листьев, предвещавший осень. Арина Юрьевна шла к главному корпусу, шла, как обычно, не быстро и не медленно, уверенно, не оглядываясь по сторонам. Точно к цели. На женщине был длинный светло-серый плащ и лёгкий серо-голубой шелковый шарф. Большие тёмные очки скрывали половину лица. Слегка подкрашенные волосы без единого седого волоса были красиво уложены. Моложавая, ухоженная, хорошо сохранившаяся женщина. Арина Юрьевна шла к главному корпусу, и каблуки её туфель выстукивали на асфальте чёткое «тук-тук, тук-тук»…
Войдя в вестибюль, Арина Юрьевна сняла очки и сунула их в карман плаща. Затем достала из другого кармана мобильный телефон и отключила звонок. Хотя было уже одиннадцать часов, в холле никого не было, только за стойкой регистратуры тихо переговаривались о чем-то две медицинские сестры. Когда Арина Юрьевна вошла, они на секунду прервали разговор и вопросительно посмотрели на гостью.
– Я – в неврологию, – бросила Арина Юрьевна и свернула направо, в длинный коридор, уходивший вглубь здания. Судя по всему, дорога была ей хороша знакома. С левой стороны коридора тянулись окна, через которые был виден парк, с правой – двери с табличками «кладовая», «старшая сестра», «ординаторская». Потом пошли двери с номерами, – палаты неврологического отделения. Эта часть больницы вид имела довольно унылый. Но Арине Юрьевне надо было не сюда. Она дошла до конца коридора и свернула налево – в переход, соединявший старый корпус с другим, недавно построенным. Новое здание было чище и свежее. Большие окна пропускали много света, на полу лежал не вытертый линолеум, а хорошая плитка, двери палат не глухие деревянные, а с матовыми стёклами. Здесь не было того ощущения безнадёжности, которое царило в старом корпусе. Даже запах здесь был какой-то иной, приятный. Обычно лечились в новом корпусе всякие шишки, люди с положением и деньгами. Часть палат была платной.
Арина Юрьевна подошла к стойке, за которой сидела дежурная, молодая симпатичная девушка в накрахмаленном халатике и аккуратной белой шапочке.
– Здравствуйте, Арина Юрьевна, – сказала девушка.
– Здравствуйте, Лиза, – приветливо ответила ей посетительница.
Она знала девушку в лицо, но имени, конечно, не помнила, и сейчас просто прочитала его на бейджике.
– Скажите, а где Ольга Константиновна? – спросила Арина Юрьевна медсестру.
– В 17-й палате, она вас ждёт, – ответила та.
– Спасибо.
Арина Юрьевна миновала ещё несколько дверей и остановилась у палаты под номером 17. Пару секунд она постояла, как человек, которому предстояло войти в холодную воду, поправила шарф на шее и нажала ручку.
Комната, в которую попала Арина Юрьевна, была просторной одноместной палатой. Кровать, шкаф, тумбочка, письменный стол у окна, пара стульев, а справа – в небольшом углублении – мягкое кресло и подставка с большим ЖК-телевизором. На окне две пары занавесок – лёгкие и более плотные. Если бы не преобладание больничного белого цвета, комнату можно было принять за гостиничный номер.
Читать дальше