Валерий Бронников - Попутчики. Рассказы

Переработала бригада всего на два часа больше, дело близилось к завершению. Бригадир велел подготовить чайник так, чтобы он стал пустой и чистый. С этим чайником он вскоре отправился к военным в кабину самолёта. Вышел он оттуда с налитым до краёв чайником. Потом туда сходил начальник участка. Подробности беседы никто не знал, да и не принято как-то интересоваться чужими делами. Начальник участка вышел с лёгким румянцем на лице, как будто побывал в бане и ушёл по своим делам.

Через полчаса вся бригада отправилась по любезному приглашению Кольки в комнату общежития.

Все уселись в кружок за стол, началась торжественная церемония. Откуда-то взялись пустые бутылки, в которые бригадир разлил из рожка чайника спирт. Каждому члену бригады досталась одна бутылка. В алюминиевом чайнике жидкости осталось больше половины.

– Колька, стаканы у тебя есть? – спросил Моргунов.

– Найдём, – Колька извлёк три стакана, сходил к соседям и принёс ещё несколько штук.

Моргунов взял чайник и налил в каждый стакан грамм по пятьдесят спирту.

– Ну, что? За нас, за нашу работу! – произнёс он тост.

Никого не надо за столом упрашивать, все подняли стаканы и, не раздумывая, выпили. Колька не хотел казаться несмышлёным новичком. Он залпом выпил содержимое, стараясь не морщиться. Жидкость обожгла горло и скатилась во внутрь, почему-то сразу подействовав на мозг. В голове всё закружилось. Во рту остался привкус явного суррогата с запахом резины.

Колька улыбался. Ему стало как-то весело и непринуждённо. Он сидел на кровати и, улыбаясь, слушал, о чём беседовали старшие товарищи за столом. С этого момента он больше ничего не помнил.

О закуске, конечно, никто не позаботился. Спирт занюхивали чёрствым куском хлеба и запивали хорошо приготовленным чаем. Чего-чего, а чай Колька варить умел. Чайник он успел вскипятить и приготовить заварку в то время, пока все рассаживались за стол, показав своё гостеприимство.

Моргунов разливал всем поровну, никого, не обижая и не пропуская. Поэтому Колька, сидя на кровати, выпивал всё, что ему наливали. В чайнике почти не убывало. Застольный разговор предстоял долгий. Со стороны казалось, что Колька, улыбаясь, внимательно слушал говоривших. На самом же деле н давно отключился. Как гостеприимный хозяин он не ложился спать, когда у него находились гости.

Очнулся Колька утром на своей кровати. В комнате кроме него никого не было. Он долго пучил глаза и никак не мог сообразить, почему стены медленно вращаются. Колька попытался встать, но его сильно пошатнуло, он опять шлёпнулся на кровать.

На часах половина восьмого утра. В восемь он должен присутствовать на техническом разборе на своей работе. До работы пешего ходу не более десяти минут.

Колька заставил себя всё же встать и одеться. Процесс одевания в ватную спецодежду и меховые унты занял львиную долю времени. Он долго попадал ногой в штанину, затем другой ногой проделывал те же манипуляции. Если бы комната не вращалась, одеться он мог на ходу, а так нога всё время проскакивала мимо штанины, хоть он точно прицеливался. Когда штаны оказались одеты, долго не застёгивалась куртка. Колька и не стал её застёгивать, на это уже не хватило никаких сил. А когда он надевал унты, пришлось снова приземлиться на койку и помогать ноге попасть в раструб унта.

Кое-как облачившись, Колька, шатаясь пошёл на работу.

Молодой человек пришёл в ангар ровно в восемь часов, но не стал заходить в комнату для разборов, а направился в раздевалку и растянулся на цементном полу.

– Колька, опаздываем, – на ходу окликали его мужики.

– Я не пойду, – сказал Колька, – Я не могу даже шевелиться, идите без меня.

Так и лежал он на цементном полу. Пришла уборщица, подмела вокруг его мусор и больше никто не приходил.

Навестили его примерно через час.

– Ты как? – спросил Моргунов.

– Нормально, но встать не могу.

– Тогда лежи. Мы на разборе сказали, что у тебя заболел живот, так что не волнуйся. На работе тоже прикроем, только не застынь здесь совсем. На улице всё же минус двадцать.

Колька пролежал весь день. К концу смены он услышал, как открываются ворота, чтобы выкатить из ангара самолёт. Колька медленно поднялся и пошёл к своему самолёту, зная, что в него начальство теперь уже не заглянет. Он снова растянулся на полу, только уже в самолёте. Лайнер вместе с ним выкатили на улицу, опробовали двигатели, а когда пришла пора закрывать самолёт, его под руки вывели из самолёта и отвели обратно в общежитие. Члены бригады перепугались Колькиным состоянием больше, чем он сам.