Татьяна Дмитриева - Голубой янтарь

Им так все нравится, что они готовы оставить задаток в пол стоимости дома. Я обалдеваю:

– Нет, это ни к чему. Если вы решите купить дом, то мы подпишем договор о внесении задатка, но это будет обычно принятая небольшая сумма.

Кстати, ребята не так уж и просты:

– А вы не будете против, если мы завтра приедем со знакомым риэлтором, и если ей все понравится, и документы будут в порядке, сразу подпишем договор и внесем аванс?

Я не против, с документами у меня все в ажуре, и вряд ли риэлтор найдет серьезные недостатки – я уже пять лет только тем и занимаюсь, что устраняю недостатки…

Мужчина достает телефон и начинает звонить. Я ухожу, чтобы не мешать. Включаю воду и начинаю полив. Иногда посматриваю в сторону покупателей и вижу, что они препираются между собой. По жестикуляции оцениваю диалог примерно так:

– Ты спроси…

– Нет, ты спроси…

Я выключаю воду, подхожу к ним:

– Ну, что – совет в Филях закончился?

Они мнутся. Сейчас начнут говорить о деньгах и испытывают от этого неловкость. Мужчина, подавив гордость добытчика и перестав улыбаться, выдавливает из себя:

– Я сейчас звонил в банк, который выдает мне зарплату, и они готовы дать нам кредит, но не больше миллиона. А у нас не хватает миллион триста. И взять больше негде.

Я вижу, как они расстроены. И как им хочется купить мой дом. А как мне-то хочется продать! Именно им. Потому что они будут любить его, как любила я. И руки у них явно растут, откуда надо… И я легко, как будто каждый день разбрасываю по триста тысяч, иду на встречу:

– Да, сейчас и миллион не каждому дадут… Давайте считать, что это вам на баню! Я же обещала скидку на баню, хотя и не предполагала, что это будет такая шикарная баня!

Они облегченно вздыхают и улыбки возвращаются.

– Мы завтра приедем.

– Буду ждать, я весь день дома, но, если передумаете, позвоните, пожалуйста.

– Не передумаем. Будем всю ночь представлять, как и что.

– Если хотите, я могу вам дать копии всех документов.

– А у вас есть?

– Конечно. А еще могу отправить ссылку на фотоальбом…

– Правда? Было бы здорово.

Мы расстаемся. Я уверена, что все состоится. Пока они доедут, их уже будут поджидать фотоальбом, и им будет просто невозможно передумать – места здесь необыкновенные, цена – ниже плинтуса, домик – чудо.

Меня колбасит. Я звоню дочери. Она меня полностью поддерживает:

– Ничего, все равно кредит брать придется, выкрутимся как-нибудь. Зато дом будет в хороших руках. У них глаз-то горит?

– Еще как!

– Значит, они будут его любить. Все лучше, чем жлобам каким-нибудь, которые все будут хаять да перекраивать.

– Будем ждать завтрашнего дня.

– Постарайся не волноваться и уснуть.

– И вы тоже…

Дальше все пошло, как по маслу. Через неделю дом был продан, а через две я уже прилетела в Калининград. Просиживая ночи напролет в Интернете и без конца звоня дочери и обсуждая варианты, которые они с мужем ездили осматривать по вечерам и выходным, мы выбрали для них полдома в Калининграде и мне квартиру в небольшом приморском городке. Точнее, пристрой к старому немецкому дому с отдельным входом и видом на море. Выбирала я по фотографиям, которые мне регулярно пересылали дети по электронной почте. Выбор был весьма ограничен нашими средствами, это – во-первых, и во-вторых, недвижимость должна была быть свободной, не входящей ни в какие цепочки, иначе мы вполне могли бы зависнуть с деньгами и пролететь, как фанера над Парижем, при первом же изменении цен на рынке недвижимости.

Дети внесли авансы на свой страх и риск, договорились с кредитом на недостающую сумму, и к моменту моего приезда все было уже решено.

На следующий после приезда день мы уже оформили первую сделку, а через две недели – вторую. Кутерьма, начавшаяся с моего отъезда, набирала силу. Хорошо, что я бросила все крупные вещи, оформив грузоперевозку только на технику, книги и всякие милые сердцу, но абсолютно не нужные мелочи, которых набралось ровно на грузовик, пришедший раньше, чем я получила ключи от моего нового жилища. Вещи выгрузили у зятя на складе.

Начали готовиться к переезду с частной квартиры в их новое жилье. На деле было оно очень старым, в котором давно никто не жил, замусоренным донельзя и с запущенным, но когда-то буйным садом. Долго наводили порядок в доме и саду. Мусора набралось столько, что зять вывозил его тележками каждый вечер в течение месяца. Но уже через неделю дом приобрел вполне обжитой вид. В воскресенье мы затопили баньку, и, впервые расслабившись, сидели на террасе и любовались цветущими розами, зелеными гроздьями винограда и гнущимися под тяжестью плодов ветвями груш и яблонь. Не верилось, что все это – наше. И вообще не верилось, что все так сложилось.