Юрий Яньшин - Разрыв-2. Второй день на царствии. Роман-хроника

Ан, не тут-то было! После весьма затянувшейся информационной паузы, которая вот-вот грозила обрушить не только индексы завтрашних биржевых торгов, но и вовсе погрузить население всей страны в панику и анархию, народ наконец-то догадались проинформировать о текущем положении вещей. Однако и тут ясности было – воробью на один поклев. Председателем траурного комитета был назначен никому доселе неизвестный и второразрядный эмчээсовец – Нечипоренко, а с обращением к народу выступил почему-то не спикер Думы – Володихин, к которому по закону должны были перейти все полномочия вследствие устранения первых лиц, ни Председатель верхней палаты – Матвейчева, а Начальник Генерального штаба – генерал армии Афанасьев. О «сладкой парочке», как в народе называли Володихина с Матвейчевой, не было ни слуху, ни духу, как не была известна судьба и самого главного претендента на «шапку Мономаха» – Ведмедева. В атмосфере еще до вчерашних событий витало протестное настроение. И причин для его возникновения было – хоть отбавляй. Тут и протест, связанный с долгим пребыванием у руля власти одних и тех же лиц, набивших оскомину пустой болтовней с обещаниями. Масла в разгорающийся огонь добавила и скандальная пенсионная реформа. И не прошли стороной непонятные карантинные меры, запрещавшие посещать людные места, но не запрещавшие приходить на пункты голосования по неизвестным и маловразумительным поправкам к Конституции. Да много чего еще поднакопила власть за двадцать лет управления. Страна была, что называется «беременна» революцией, а потому, готова была уже вот-вот взорваться. И хотя взрыв произошел, в прямом смысле слова, но не тот, который все ожидали, да и не такой. Он буквально в куски разметал объект ожидаемой революции, оставив народные массы в полном и молчаливом недоумении о своей дальнейшей судьбе. Все те, против кого намечался протест – разом сгинули в пламени взрыва. Объекта недовольства не стало. И тут на экранах телевизоров появляется «комодообразный» гражданин в военной форме и ведет та-а-кие задушевные беседы, что ох и ах! Тут было, отчего чесать в затылках. К тому же речь генерала, несмотря на свою революционность, была какая-то уж больно выверенная и к месту. И неудивительно, что в головах обывателей невольно начинали закрадываться мысли о генерале Франко, Пиночете и греческой хунте «черных полковников». Ну, еще бы!? Речь Афанасьева смутила и внесла еще большую сумятицу в и так не слишком крепкие мозги, как системной, так и маргинальной оппозиции. И, правда. Мыслимое ли это дело, чтобы человек, занесенный на вершину власти, сам признался в том, что не чист на руку?! Да, николи такого не случалось. Испокон веку повелось на Руси, что каждая вновь пришедшая власть начинала дела с того, что во всех нынешних бедах и неудачах винила своих предшественников. Этот же, ненормальный, мало того, что сам признается в грехах, так еще и обещает сподвигнуть к этому спорному, со всех сторон, поступку, всех своих соратников. Куда мир катится?! Не к добру все это! Не к добру!

Так, или приблизительно так рассуждало большинство обывателей от Калининграда до Находки. Но те, кто имел счастье (или несчастье) проживать в поселке Белушья имели свою точку зрения на данный вопрос. Они, пожалуй, как никто другой, напрямую зависели от политического климата, царившего на вершинах государственной власти. Сложилась довольно парадоксальная ситуация. Чем напряженней была обстановка вокруг России, тем вольготнее чувствовали себя обитатели Белушьей и все те, кто был связан с ней. А все потому, что 90% ее жителей напрямую зависели от финансирования ВПК, а остальные имели зависимость опосредованную. И не удивительно, что те несколько часов между известием о московском теракте и выступлении по телевидению генерала Афанасьева прошли куда как более нервно, чем в каком либо другом уголке необъятной страны. Все опасались возвращения к власти пролиберальных, а значит откровенно компрадорских сил, в лице какого-нибудь Ведмедева или того хуже – Чайбуса со товарищи. Вот поэтому они и бегали из дома, в дом, делясь по большей части слухами, чем реальными новостями. Однако выступление генерала Афанасьева хоть и несколько успокоило обитателей поселка, но ясности в будущее страны и ее курсе не добавило. Какой дорогой пойдет Россия? Будут ли и дальше у власти оставаться военные или только на переходный период? Что будет с заявленными и разрекламированными поправками к Конституции? Каким видится общественный строй новым властям? И что на самом деле означают слова генерала о попытке второй раз войти в реку времени? Пищи для размышлений обывательскому разуму было хоть отбавляй. А вот информационных подсказчиков для формирования общественного настроения как раз и не было к вящей досаде большинства жителей. В связи с объявленным трауром, разом с телеэкранов страны пропали пропагандисты-аналитики вроде Воробьева, Шейкина, Коркина и прочих обладателей второго гражданства и заграничной недвижимости. Бежать – не представлялось возможным, ибо карантинные меры перекрыли все пути для отхода. А то, что новая власть в них не слишком-то и нуждается, они поняли сразу по окончании выступления главаря хунты, иначе бы, невзирая на траур, им разрешили бы петь свои старые песни, которые уже всем порядком поднадоели, мягко говоря. И хотя они нет-нет, да говорили правду, доверия им все равно не было, потому что вся страна знала, как и каким образом оплачиваются их услуги. Если бы у того же записного внесистемного оппозиционера Анального хватило бы денег для их перекупки, то без сомнения, они пели бы совсем иные песни. Поэтому они сидели тихо по домам и ждали, когда за ними придут: не то с наручниками, не то с чемоданом наличных. Никто ничего не мог толком разъяснить, поэтому все находились словно в подвешенном состоянии.

Читать дальше