Сергей Шинкарук - Вторая попытка

– Я буду лечить детей. На новом месте они же болеть не перестали. А еще есть ушибы, порезы. Глубокий порез я хорошо зашиваю. И помочь ребенку появиться на свет тоже умею.

«Дети, – подумал я. – У нас обязательно будут дети. Было бы хорошо иметь нескольких».

Ядвига, видимо, почувствовала ход моих мыслей и сказала:

– Хочу от тебя девочку, а потом мальчика. Только ты прилетай поскорее, не задерживайся. Обязательно прилетай. Прилетай…

Это звучало как молитва.

Я сидел в своем кабинете и играл в «Portal 3». Это была довольно примитивная «стрелялка», но она позволяла расслабиться и на время забыть о проблемах. Хотя психолог мне настоятельно советовал освоить другой вид релаксации – где нужно было отключить мозг и вообще ни о чем не думать. Я пытался, но силы воли не хватало. Не мог я ни о чем не думать! С детства, не переставая, в голове крутились какие-то мысли, часто мрачные. Спасибо творчеству – оно отвлекало. Отвлекало настолько, что в глазах появлялся веселый блеск, и большинство окружающих считали меня человеком жизнерадостным и позитивным.

В дверь постучали. По стуку я понял, что это мой личный референт, моя правая рука, моя подруга, точнее друг – Джилл Миллер. Я закрыл игру, принял деловой вид и придвинул к себе абсолютно бесполезную книгу «Психологический портрет агелонца». Я держал ее на виду исключительно из уважения к автору. Моя правая рука вошла через десять секунд, давая мне время «подготовиться». Так у нас было заведено.

Джилл. Среднего роста, стройная, черты лица не совсем правильные – нос великоват, губы тонковаты. Но когда она начинала улыбаться своей дразнящей лукавой улыбкой – это было само очарование. Как для чиновницы, то одевалась эксцентрично: приталенный пиджак, брюки клеш, белые кроссовки. Со мной вела себя одновременно по-деловому, по-дружески и провокационно. Иногда у меня возникали мысли: а не приставлена ли эта Миллер шпионить за мной? И в рамках задания хочет меня соблазнить. А может, не выдержать и соблазниться? Тем более секса у меня давно не было… Ни за что! У меня любимая преданная жена, а я верный муж и горжусь этим!

– Что случилось, Джилл? – спросил я. – Неужели агелонцы на все плюнули и улетели к себе домой?

– Давно пора. Но нет, они снова обиделись.

– На что?

– Вы задаете риторический вопрос. Они не говорят.

– Предположения есть? Что там у аналитиков?

– Предположений до хрена. Через час будет готов отчет.

Я не любил, когда женщины ругаются, но если это делала Джилл, мне нравилось.

Аналитики мониторили телевидение, Сеть, высказывания политических деятелей. Агелонцы отказывались понимать, что журналист, блогер или политик могут выражать свое личное, часто идиотское мнение. И это не мнение всей Земли. Даже не всех ее идиотов.

– Можно работу аналитиков ускорить?

– Вы же Председатель Комиссии, Ричард, для вас я все могу сделать, – ответила Джилл.

В очередной раз, произнеся двусмысленность, референт легонько коснулась моей руки, и вышла, покачивая бедрами.

Председатель международной Комиссии по Контакту. Четвертый по счету… Мне предложили эту должность через полтора года после появления агелонцев, когда конфликты в Комиссии достигли апогея. Политики грызлись с военными, и объединялись против ученых. Последние взывали к общественному мнению и требовали отдать бразды правления в их руки. Кто лучше ученых может понять пришельцев? Неужто хитрые политиканы или тупые солдафоны?! Так прямо, конечно, не говорилось, но звучало между строк. Поэтому назначение главой КПК писателя было компромиссом. Причем спонтанным.

По рассказам очевидцев, произошло это так. Однажды после пятичасового совещания, когда участники уже наспорились, наорались и наоскорбляли друг друга, кто-то выкрикнул, что пора менять руководство. Председатель тотчас согласился: «Давайте, мне эта работа давно осточертела! И все вы в особенности». И тогда в качестве шутки прозвучала моя кандидатура. Мол, этот парень о контакте с инопланетянами писал в своих романах, и все у него там получалось. Пусть теперь попробует в реальной жизни. Шутка разрядила обстановку – присутствовавшие стали хохотать. Но это был нервный, истеричный смех…

А наутро предложение назначить председателем Комиссии Ричарда Купера не казалось таким уж безумным.

«А почему бы и нет? – подумала элита нашей планеты. – Народы воспримут это нормально. Популярный писатель, не раз высказывался на социальные и политические темы, например, протестовал против выхода Британии из ЕС. Его читают во многих странах, значит, он не принадлежит отдельной нации, представляя все человечество. Купер сможет объяснять действия Комиссии обычным языком, без зауми, свойственной „яйцеголовым“, и пафоса, присущего политикам. А что касается его руководства, то более опытные люди всегда смогут направить беллетриста на путь истинный. И, конечно, указать, где его место, если зарвется».