– Вы тут ничего не трогали? – спросил он, изучая труп.
– Только воду выключила, – отозвалась из коридора Арина.
Осокин присел на корточки возле трупа. Молодая девушка, лет двадцати-двадцати двух, абсолютно голая, лежала на холодном кафеле. Вокруг ее шеи был обмотан металлический шланг. Лицо припухло и посинело. Слегка приподнял голову жертвы. Шея была вся в царапинах и ссадинах. На лбу красовался большой синяк. Не поднимаясь, стал рассматривать ее ногти. Все поломаны, треснуты, на некоторых полностью слез маникюр. Посмотрел на стены душевой. Над краном увидел большое жирное пятно.
– Так, хорошо, – сказал Осокин выпрямляясь. – Рассказывайте, что было дальше?
– Я когда отошла от полуобморочной хозяйки, – чуть замявшись, продолжила экономка, – сначала в комнату заглянула, – показала на дверь, противоположную душевой.
Осокин вышел в коридор.
Шуваева открыла дверь комнаты:
– Я Эдуарда Николаевича вот там увидела, – показала в угол. – Он сидел, обхватив колени. А тут, возле самого входа была лужа рвоты.
– И где сейчас лужа?
– Я ее вымола. А…
– Зря вы это сделали, – перебил Осокин. – Какая-никакая, а все же улика. А это что? – показал Шуваевой на обломанный ноготь на правом безымянном пальце.
– Это, – чуть замялась она. – Наверное, когда лужу мыла, надломила. И не заметила, – виновато улыбнулась она. – Нервы, сами понимаете. Тем более, ногти накладные… Я кинула полотенце в стирку. Оно вот тут на полу валялось, – показала рукой под змеевик.
– Даня, шо тут у тебя? – поднялся к ним капитан.
– Труп, – ответил Осокин. – Жертва – девушка, лет двадцати-двадцати двух. Задушена шлангом.
– Да уж, – многозначительно выдал капитан. Заглянул в душ, поднял гардину. С минуту смотрел на тело. – Вызывай криминалистов, пусть тут все проверяют. Труп обнаружил тот парень… Эдик, – Дымов говорил с Данилом.
Осокин кивнул и вызвал по телефону экспертов. Пока ждал ответа, прошелся по комнате. Увидел недопитую бутылку шампанского, фужеры, разбросанную мужскую и женскую одежду, мятую пачку презервативов, пакетик с белым порошком. По телефону сообщил дежурному адрес.
– Похоже, перед смертью жертва изрядно так покутила, – сказал Осокин. – Тут и бухло, и кокаин. Да…, – повернулся к Дымову. – Надо другие комнаты осмотреть. Можно? – спросил у экономки.
Та лишь кивнула.
Данил пошел по комнатам. Зашел в ближайшую. Большущая двуспальная кровать на дубовых ножках. Фигурный подголовник с резным рисунком. На прикроватных тумбочках стоят потухшие ароматические свечи, отчего в комнате слышался приторный запах цветов и сладостей. Над кроватью висят два ночника. Напротив кровати женский туалетный столик с кучей ящиков. Шкаф во всю стену. Окно, завешанное плотными коричневыми шторами.
Данил открыл пару ящиков стола. В каждом косметика и всякие женские штучки. Залез в шкаф – три секции занимали женские платья всех цветов, фасонов и длины. Четвертую секцию облюбовали дорогие мужские рубашки и костюмы. Что ж, это родительская спальня. «Вряд ли тут что-нибудь найду, – Осокин вышел.
Заглянул в комнату напротив. Оказался туалет. Японский унитаз с кучей всяких функций. Рядом биде. Пол и стены выложены белой кафельной плиткой с абстрактным рисунком. «Зачем рядом с таким унитазом ставить биде?» – Данил почесал подбородок. Кто этих богатых разберет?
Пошел в другую комнату. Опять спальня. Только теперь не большая двуспальная кровать стоит посредине, а ковер. Окно сразу напротив двери, и тоже завешано плотными шторами голубого цвета. Стены выкрашены в морской зеленый цвет. Компьютерный стол. Под потолком по углам висят колонки, буфер стоит под столом. Шкаф с одеждой, где висит куча всяких модных подростковых рубашек, кофт, джемперов, джинс, брюк. Нижняя полочка заставлена дорогими туфлями и ботинками. Слева от двери широкая кровать, напротив нее висит плазменный телевизор. Осокин сел на нее и, пока никто не видел, чуток попрыгал, проверяя мягкость. «Не скрипит, – хмыкнул он. – И чем тут воняет?» – стал осматриваться. Заметил над розеткой автоматический освежитель воздуха. «Мята? Морской бриз? Альпийская свежесть?» – Осокин так и не понял. Вышел из спальни Эдика.
Зашел в следующую комнату. Письменный стол с одиноким ящиком. Рядом стул, на котором висит серый домашний халат. Полочка под одежду, широкая кровать и ночник над кроватью. «Да, будь у меня столько денег, тоже бы покупал только широкие и длинные кровати». Стены выкрашены в бежевый цвет. Потолок побелен. Маленький плафон висит в самом центре. Окно завешано тоненькими короткими шторками. «Либо гостевая спальня, либо спальня для прислуги».
Читать дальше