Ольга Приходченко - Смытые волной

Шум, гам, горючая смесь веселья с руганью (вас тут не стояло). Лучшего места узнать самые свежие сплетни не найти, а уж анекдоты травят почем зря, соленые, с матерком, никого не стесняются, с ехидством (редко, но случались и добрые) на еврейскую тему, она – как глубоко засевшая заноза, не выковернешь. Я всегда удивлялась, как только запоминают, сыпят анекдоты, рот не закрывается, у меня на них память слабая, посмеюсь, если смешно, – и тут же забуду. «Ося, чтоб ты сдох! Кушай кефир – тебе нужно поправляться. И не пей столько горячего чая, лопнет мочевой пузырь, и ты ошпаришь себе ноги!» «Ефим Исакович, в чем вы храните свои сбережения? – В мечтах». «Тетя Мотя, почему ты не выходишь замуж? – А разве кто-то меня берет? – А что, ты уже у всех спрашивала?»

Очередь надрывала животы, ее раздувало от хохота. Последние в ней еще не знали, что скоро им будет не до смеха, останется на их долю одно гнилье, отходы. Некондицию сбагривали за копейки, а то и так, задаром, лишь бы забирали. И брали, в борщ пойдет, или пятиминутку какую-нибудь сварганят, а мужикам на настойку сгодится, сахарку только не жалеть.

Конечно, можно сбегать на Привоз, как вариант, потолкаться и купить то же самое, даже и сторговаться подешевле. Но это совершенно иное, нет того сладостного ощущения, когда только ты знаешь, что «привезут то, шо надо, и по госцене», и тебе лично донесли об этом по большому блату. Так это же совсем другое дело, это ж какое нужно иметь везение и счастье, все равно как в личной жизни отловить хорошего мужа или не сварливую жену (в Одессе редко такую сыщешь, все остры на язычок). И на Привозе все равно дешевле не будет, так только кажется. Сдерут на пару копеек меньше, но, сволочи, на весе ведь обманут. Где они только ведра такие берут? Мы с бабушкой раньше ездили туда со своим нормальным и, когда пересыпали фрукту, так по кромке нашего ведра еще пару кило не хватало. Привоз такое дело: кто кого обдурит.

Сестра моя уже с утра была на стреме, ждала моего сообщения. Ее постоянно теребили: Ольга еще не звонила, что так долго? Я знала, что, когда звонок раздастся, ее отдел мигом сорвется с места, побросав свои дела. Игру тут же подхватит целиком и весь СУ-51. Каждый из сотрудников имел еще ту мишпуху из родственников, те еще кого-нибудь информировали. Словом, когда прибывала машина, у дверей магазина уже скапливалась толкучка из знакомых и друзей. Считай, стихийный клуб избранных по абрикосам открыт. На одно это представление можно сходить, и денег за удовольствие не надо платить, не то, что на концерт Аркадия Райкина.

Если бы Алка еще старалась для себя. Сама она во всем этом фруктово-овощном спектакле не участвовала, не за чем, раз есть я. Все ради коллектива. Он дружно «сбегал на фронт», а она оставалась за сторожа, торчала на телефоне у кабинета начальника – не пропустить какой-то важный звонок, их стройуправление было известно по всему городу и области. Зато вечером ей, бедняжке, доставалось. Нам, базовским сотрудникам, всем, кто заказал, развезли абрикосы по домам. И Алка возилась с ними до полуночи, очищая от косточек под варенье, делала заготовку для бабушки, которая вечно ворчала: где сахару столько наберешь. Я вызывалась помочь ей, но сестра была великодушна: отдыхай, намаялась за целый день, и потом вдруг неожиданно:

– А что, Олька, может, сгоняем завтра в Аркадию, как все нормальные люди, искупаемся, погуляем?

Народу в Аркадии, как всегда, была тьма, даже поздним вечером. Мы прошли по берегу почти до Девятой станции, подальше от толпы. Немного поплавали, вода была еще очень теплой, не успела остыть, но довольно грязной. Это особенно чувствовалось, когда входишь и выходишь из нее. Будь чуть светлее, войти в такое море мы бы не решились. Дома, обмываясь, вычерпали всю воду из ванной, которую бабка собрала до нашего прихода. Бабка шипела, что на утро не оставили ни капли, даже уборную нечем слить. Целый день она караулила, когда дадут воду, а та только в пятом часу пошла, да такая желтая, просто жуть. Чистой так и не дождалась, а этой лишь на полванны и хватило. Я сдуру пропела бедной бабушке омерзительный куплетик:

– Где ты, Олька, всего этого нахваталась? У шпаны на своей базе? Некому ремня тебе всыпать, вот придет Ленька, попрошу его, – я чувствовала, как рассердилась бабушка, сама была не рада, с чего это вдруг меня понесло. Стыдно будет перед мамой, Леней, Жанной, если она им расскажет. Алку, видела, тоже передернуло.

Читать дальше