Геннадий Локтев - Возвращения к любви

Новоявленный командировочный вышел из кабинета в приемную.

Дома новость о командировке была принята и женой, и сыном достаточно холодно. И вечер пятницы, и суббота прошли у него на некотором привычном уже расстоянии от семьи.

И вот наступило воскресенье. Последний день перед, возможно, долгим расставанием. Сын с утра уехал на тренировку, он занимался спортом, и жена, управившись с утренними туалетами и делами по дому, начала тоже куда-то собираться.

– Галя, ты что, уезжаешь?

– Да! Нужно мне кое-куда съездить. Сначала к подруге, к Вике заскочу, у нее там проблемы небольшие, помочь надо ей, а потом мама просила меня к ней приехать. Я давно уже у нее не была. Соскучилась по ней, и она по мне. А что ты хотел?

– Я? Я ведь завтра буду уже далеко отсюда и, наверное, долго буду далеко от тебя.

– Ты что, хотел попрощаться? На это и вечер у нас с тобой будет.

– Хотелось в последний день вместе побыть.

– Последний день Помпеи что ли сегодня? Больше уже не увидимся? Тем более, он мог быть не последним, а обычным, в твоих силах было побороться за себя, и не соглашаться на эту чертову командировку. У тебя семья.

– Давай не будем снова заводить разговор, который за два прошедших дня уже серьезно поднадоел всем.

– Как знаешь, но мне нужно идти. До вечера!

Жена вышла, немного при этом громче обычного прикрыв за собою дверь.

Он решил ехать не на поезде, отказавшись от билета, а на своем личном автомобиле. Свои колеса, вполне возможно, там не раз ему пригодятся, и сейчас понял, что зря принял такое решение. Захотелось вдруг выпить. Что-нибудь из крепкого алкоголя, выпить немногим побольше обычной дозы для себя, чтобы как-то изменить реальный мир, или вообще отторгнуть его от себя на время. Но в ночь садиться за руль, нужно быть трезвым. Поэтому только ванна и чашка крепкого кофе после ванны.

Мало и плохо он спал в прошедшую ночь, оттого даже чашка крепкого кофе не помешала ему проспать до самого вечера.

Пробудившись, он увидел у двери спальни большой баул, собранный женой ему в дорогу. Сама же Галина крепко спала. Сын, в отличие от жены, бодрствовал, он яростно бился с черными силами в своей комнате на игровой приставке.

Григорий снова заварил себе и выпил кофе, поцеловал перед уходом сына, взял свой баул и вышел на улицу, к машине. До места назначения ехать надо было максимум пять часов, у него впереди до восьми утра времени было почти в два раза больше, но оставаться дома уже не хотелось. Хотелось просто уехать, если не туда, куда нужно было, то хотя бы куда-нибудь.

Он бросил баул в багажник. Сел за руль. Сунул сигарету в зубы, прикурил, завел машину и резко взял с места.

На выезде со двора на улицу, кинул взгляд на окна своей квартиры, увидел, как зажегся свет в их с женой спальне. Григорий невесело улыбнулся и сильнее вдавил газ в пол.

***

А она жила своей жизнью.

Недавно справила свой первый круглый юбилей, двадцать пять лет. Была неплохая работа, со стабильным и хорошим для здешних мест заработком. Была своя квартира, небольшая, но обжитая и очень уютная. Мама недавно переехала в частный дом, принадлежавший раньше ныне умершей бабушке, и оставила дочери, ей, Инне, свою квартиру.

Был, конечно же, у нее парень. Она молода, красива, с изящной фигуркой и, конечно же, было бы странным, чтобы на нее, жгучую брюнетку с изумительными по своей красоте глазами, не обращал бы внимания противоположный пол. Да все вот как-то до последнего времени серьезные отношения ни с кем из претендентов на ее сердце не складывались, не получались.

Казалось, что и с ним, с этим парнем, все несерьезно, все так же ненадолго. Но Александр всем своим внешним видом, характером и положением, не предполагал легких, ни к чему не обязывающих отношений. Брутален, с иголочки и с хорошим вкусом одет. Чувствовалось неплохое воспитание. Он занимался частным предпринимательством, при этом, каких бы то ни было финансовых затруднений он не испытывал.

Занимательные, интересные, престижные выходы в свободное время, дорогие, достойные подарки, внимательное и заботливое ухаживание сделали свое дело. Она им, с неожиданностью для себя самой, серьезно увлеклась. Иногда даже делала вывод для себя же, размышляя в одиночестве, что она его по-настоящему любит. Не просто же так Инна позволила себе сблизиться с ним, как можно только было сблизиться девушке с парнем. Но это решение, что она его правда любит, исходило от ее разума, а не от сердца и не от души. Все шло для них так, как им хотелось в это время, и ни Александр, ни она ничего не собирались менять в своих отношениях. Их пока все по-человечески во всем почти устраивало.