Игорь Куклин - Как я по голове осьминога гладил. Рассказы хирурга

Учёба в мединституте до правильности строгая. Все пропуски, даже по болезни, нужно отработать (это дополнительное занятие в назначенное преподавателем время). Единственная законная отмазка – дежурство в общежитии. Если ты показываешь преподавателю справку от коменданта общежития, заверенную его подписью и печатью, то пропущенную тему с тебя спросят, но не на отработке, а на обычном занятии. Поэтому не нужно говорить, какую ценность имели эти справки. Писались они от руки, комендант только проверял график дежурств и ставил печать и подпись. Но писались они очень изобретательно. Дата дежурства указывалась всегда с краю. Поэтому после первого использования она аккуратно обрезалась, в обрез попадали и слова из других строчек. Потом справка реставрировалась, вписывались новая дата и обрезанные слова. Таким образом справка использовалась несколько раз. Правда, с каждым разом становилась все короче и короче… Был ещё один способ получить такую справку. У нас в комнате жил умелец, талантище! Он мог перерисовать любую печать в перевернутом виде, перекатать её с помощью варёного тёплого куриного яйца со справки на справку. А повторить любую самую заковыристую подпись – это ему несколько минут тренировок. Такие справки умудрялись даже городские ребята, которые в общаге ни разу не были, после пропусков занятий показывать. Оформление справок каждый раз усложнялось, но где чиновникам было состязаться с молодыми гибкими умами талантливых лентяев.

Не зря говорят, что студенчество бывает полноценным только тогда, когда ездишь в стройотряды и живёшь в общаге.

Наш стройотряд работал в самом лесистом месте Гоби. В пределах видимости росло четыре дерева. Где они брали влагу? Но были очень заметными. К одному из них мы подъезжали перед баней в соседней воинской части веник наломать. Баня и без веника? Пока мы сидели друг у друга на плечах, стараясь выбрать веточки покустистее, сверху на нас смотрели крупные белоголовые крючконосые птицы. Они не шевелились, даже когда веточка обламывалась у самых их ног. Только косились жёлтыми глазами и грозились клюнуть в руку.

Недавно прошёл дождь. Это был особенный дождь, пустынный. Собрались тучи, потемнело, вверху погромыхивало и посверкивало. А на землю упало всего несколько капель…

Так вот, в этот день начиналось всё как обычно. Светило солнце, кипела работа. И далеко на горизонте появилась серая полоска. Мы не обратили на неё внимания. Полоска приближалась и расширялась. Ничего не насторожило нас и в поведении монголов из соседнего поселка. Они расправляли закатанный снизу для просушки войлок на юртах, усиливали обвязку юрт дополнительными верёвками. Раствор застывает, работа не ждёт! Когда с первыми порывами ветра полетели крупные камешки, стало больно (мы работали с голым торсом). Инструменты собирали впопыхах, а к юрте шли уже на ощупь, спиной к ветру и приставными шагами. Сразу стало темно, песок заполнил собой всё пространство вокруг. В юрте было чуть потише, хлопающий войлок пришлось фиксировать героическими усилиями. Сбились в кучку, стали ждать, думали, это ненадолго. Но не тут-то было! Буря бушевала больше двух суток. Мы уже выспались, все песни перепели, руки об карты смозолили… Самое противное – это мелкий песок. Он был везде: на одежде, на коже, в волосах (воду экономили), на столе, посуде, в постели. Хрустел в подогретой тушенке, плавал слоем в баке с тёплой водой… В туалет стали ходить вдоль натянутой верёвки, после того как один из наших чуть не заблудился, отойдя на пять шагов от юрты. Когда закончилась вода, организовали целую экспедицию до цистерны. До неё было метров тридцать-сорок. Бросали жребий. Двоих «счастливчиков» обвязали верёвкой, головы замотали марлей, ждали долгих полчаса… Вода оказалась такой же, тёплой и с песком.

Утро после бури показалась нам очень приветливым! Первым делом смыли весь песок в юрте, протрясли все вещи. Весь день откапывали места работы. А вечером поехали к нашим воякам в баню…

Прошло уже две недели нашей работы в Гоби, в пустыне. Уже пообвыклись. Перестали выпивать флягу зелёного чая за день. Привыкли меньше говорить на жаре, чтобы во рту не сохло. Мы – это сводный стройотряд из Читинского мединститута и Иркутского университета. Строим в монгольской пустыне рудник для добычи полиметаллов. Заливаем бетоном площадку для погрузки-разгрузки, ставим кирпичные коробки домов для будущих работников рудника, кладём плитку в готовом здании общежития. Я – мастер, производственник. За плечами три стройотряда и опыт деревенской жизни. Обеспечиваю работой все наши бригады, обегая их по очереди. В свободное время готовлю раствор и режу плитку, заменяю заболевших, которых сам же и лечу, – как заправский лор вымываю гной из миндалин. В этой жаре почему-то много ангин.