Андрей Абинский - Вспомнить подробно. Гибель «Г Берлиоза»

– Вижу.

За стойкой, на высоком стуле сидит девушка. Тонкая, в красном платье с глубоким вырезом на груди. С улыбкой она смотрит в нашу сторону.

– Ты её знаешь?

– Нет, – говорит Сомбун, – раньше я её не видел.

Наверное, мы неприлично долго пялились на девушку. Не дождавшись приглашения, она соскользнула со стула и направилась в нашу сторону.

– Привет, парни! – сказала она на тайском. И по-английски: – Угостите девушку колой?

Сомбун довольно осклабился и посмотрел на меня. Я протянул ему бумажку в сто бат.

– Оранж, спрайт, банана? – любезно спросил Сомбун.

– Оранжад-порт и немного виски.

Девушка опустилась в плетёное кресло и пристроила сумочку на коленях. У неё был правильный овал лица, тёмные глаза и чуть широкий носик. Пухлые губы намазаны красной помадой. На смуглом лице они выделялись не слишком.

– Ради, – сказала она и ткнула себя пальчиком в грудь.

На её запястье брызнули искрами жёлтые кольца.

– Серж, – говорю я. – Ты из Багли?

– Нет, из Бангкока, – ответила девушка. – Я там учусь на медсестру.

– Здесь у тебя парень?

– Тоже нет. Здесь живёт моя подруга. Она приедет завтра.

Вернулся Сомбун. Он принёс два стакана. Один маленький с виски и большой фужер со сложным коктейлем. Фужер украшала долька лимона и какая-то ядовитая зелень. Я осторожно отношусь к таким изыскам – мой евро-желудок не всегда ладит с местным компотом.

– За что пьём? – спрашиваю.

– За любовь! – говорит Сомбун.

– For big love! – поддержала его Ради.

На экране телевизора появилась улыбчивая тайка. Показывали берег и джунгли, взлохмаченные тайфуном Бэтти. Вдрызг разломанные хижины и пальмы, завязанные в узел. Хозяйка Эппл убавила звук в телевизоре и включила музыку. «You are my destiny…» – пел саксофон человеческим голосом. На танц-поле обнялись первые пары.

– Потанцуем? – спросил я Ради.

Девушка улыбнулась и протянула мне руку. Прикосновение ладони говорит мне больше, чем улыбка или даже глаза. Ощущение гибкой податливой ветки в моей руке.

Ради была лёгкая, как пёрышко. Она жила в танце и чутко отвечала на мои неловкие па. Я чувствовал её дыхание, запах волос и биение сердца. Джунгли на стенах утрачивали очертания, расплывались и покачивались в такт с музыкой. Я не заметил, когда умолк саксофон.

Мы вернулись к своему столу. Сомбун уже исчез, присоединившись к компании рыбаков.

– Что тебе заказать? – спросил я девушку.

– Я выберу сама.

– О’кэй, – я протянул Ради бумажку в двести бат.

– Ты очень богатый, – сказала она и пошла к стойке бара.

Из бара мы вышли вместе. Скинув обувь, мы шлёпали босыми ногами по кромке прибоя. Ради кружилась и танцевала под шелест волн.

Утром меня разбудило солнце. Рядом была Ради. Брызги солнца падали на её смуглое тело. Осторожно, словно касаясь бабочки, я провёл пальцем по её позвоночнику. Бабочка проснулась и мы снова обнялись.

Потом я кормил Ради завтраком. Глазунья из перепелиных яиц и чёрный кофе с булочкой. На берегу возник любопытный Атхит и я тут же послал его за пивом и креветками.

Из-за мыса выплыл белый катер под цветным полосатым тентом.

– Мне пора, – сказала Ради. – Мне было хорошо. Ты – гага!

Она закинула сумочку на плечо и навсегда исчезла из моей жизни.

Сегодня у меня будет хороший день. Свежим утром приятно искупаться в море и устроить сиесту после обеда. Купаюсь я в стороне от причала. Там мелкая бухта, защищённая от волн древним бетонным судном. Это большой пароход, похожий на «Либерти». Он сел на мель ещё до войны. Однажды я не поленился забраться на каменный борт судна. Широкая палуба сквозила рваными дырами. Из проломов торчали ржавые прутья арматуры. На верхнем мостике, в рулевой и радиорубке не сохранилось никакого оборудования. Во многих местах из переборок торчали огрызки проводов. Машинное отделение затоплено и я не рискнул спуститься туда.

Капитан Тхонет сказал, что ночью на судне просыпаются души погибших моряков, бродят по палубам и воют в ненастную погоду.

Я люблю море и в море мне хорошо. Вода тёплая, я лежу на волнах кверху пузом пока не надоест. На берег приходит Эппл. Она машет рукой и приглашает зайти в бар. Бар ещё закрыт, но для меня всегда найдётся кружка холодного пива. Я выбираюсь на берег и иду вслед за женщиной. На неё приятно посмотреть даже сзади. Короткие шорты трещат на тугих бёдрах, грива тёмных волос падает на шоколадную спину. У женщины озорные глаза и мой приятель Сомбун говорит, что Эппл ко мне неравнодушна. Но я помню о помповом ружье Бармена, которое лежит у него под прилавком.