Татьяна Степа - Траектория успеха. Романтики и реалисты

За исключением нескольких сумок, разобранных в первый день, никто не торопился возиться с коробками. Так и стояли они – нетронутые, поблескивая скотчем, стянувшим мятые бока, – в прихожей и большой комнате.

Каждый раз, проходя мимо этого нагромождения, мама вздыхала:

– Нет, не сегодня, не могу больше.

На что отец неизменно отзывался:

– Может, выбросим? Все необходимое обычно достают сразу, зачем хлам разводить? Заодно избавимся от лишних вещей.

– Тебе лишь бы выбросить. Я не помню, где что лежит, – озадаченная мама разглядывала коробки, не зная с какой стороны к ним подступиться. – Как можно так складывать?! Половина вещей не подписана.

– Не хочешь выбросить, как хочешь, – отвечал отец, уткнувшись в бумаги, которые все время приносил с работы.

– Лучше бы помог разобрать.

– Э-э, нет. Потом ты скажешь, что я опять все сделал не так. Мы лучше подождем, когда ты освободишься.

– Вот я выпущу номер, будет перерыв, и тогда разберусь, – решительно заявляла мама и на время успокаивалась. – А пока… придется всем подождать, – и она грозно смотрела на Олега.

Он несколько раз пытался проковырять дырку в каждой из коробок, чтобы хоть одним глазком оценить свои шансы на возвращение утерянных вещей.

Мама работала редактором в журнале. Перед выпуском очередного номера она словно выпадала из жизни семьи, примерно на неделю, становилась раздражительной и агрессивной. Сейчас был именно тот случай. Придется ждать.

– Вообще-то, так нечестно, – пробовал возразить Олег. – Это даже притеснение, я бы сказал. Ладно, отец не хочет, – я то хочу! Я готов пару тюков с хламом лично разобрать, дай хоть посмотреть, мое – там или нет.

– Не дам. Разворошишь все, потом две недели убираться. Жди.

– Геноцид какой-то, – Олег знал, что спорить с ней бесполезно. Но попытки к сопротивлению не оставлял. А вдруг дрогнет материнское сердце: «На, дорогой мой мальчик, я нашла твои вещи».

– Да, – вспомнила мама, – я ездила в школу, отвозила документы. Ты идешь в десятый «В», гуманитарный класс.

– Почему гуманитарный? – недовольно спросил отец.

– Потому, что я его записывала. Съездил бы сам и оформил.

– Так говорили же про технический? – возмутился отец.

Олег переводил взгляд с одного родителя на другого. Шла борьба интересов. Каждый тянул в свою сторону. В принципе, маму понять можно. Она не хочет, чтобы Олег разъезжал как отец. В детстве это было интересно: поехать летом с научно-исследовательской группой в командировку, хотя и было всего пару раз. А сейчас уже самому не хочется. Видимо, он тоже «оседлый», а не «кочевой».

– Па, ма… Короче, я сам решу – гуманитарный или технический. А то, может, там вообще лажа какая.

– Что значит – лажа? Что за выражения, Олег, – мама задумчиво смотрела на недовольное лицо отца, потом поманила Олега в другую комнату и зашептала, – ты же сам хотел. На журфак собирался. Или нет?

– Да мне без разницы.

– А раз без разницы, вот и попробуешь…

Первого сентября, нагруженный тетрадями и учебниками, словно строительными плитами разного размера, Олег отправился в новую школу.

Его никто не провожал и никто не сопровождал. Родители оказались заняты, сказали, что сам найдет дорогу, не маленький уже, а он и не возражал. Цветов по такому случаю можно было не покупать, – учительницы он не знал, а в школу как на праздник ходил только в первом классе.

Асфальт, недавно укатанный, будто проглаженный утюгом, блестел маленькими лужицами прошедшего ночью дождя. Олег шел при полном параде: черные брюки, голубая рубашка и новые ботинки.

– В первый день придешь как человек, потом одевайся, как хочешь, – сказала мама, вывешивая рубашку на спинку стула. – Да, и пиджак не забудь.

Олег выбежал без пиджака. И так достаточно для первого дня парада. Прохладный ветер слегка трепал отросшие темно-русые волосы. Густая челка прикрывала широкий «отцовский» лоб и серо-синие глаза. За лето Олег еще вытянулся и теперь стал почти одного роста с отцом. Поэтому, чтобы не быть совсем уж похожим на него, Олег решил защитить собственную индивидуальность прической.

Не то, чтобы он что-то имел против отца, просто надоело, когда при встрече его знакомые восклицают: «Это ваш сын? Надо же, как похож!», и смотрят на Олега, словно на изваяние, сравнивая с оригиналом. А похож-то всего телосложением, цветом волос да вот этим вот лбом.

В детстве было наоборот: «Как на маму похож!» – восклицали мамины знакомые с умилением. Всем просто необходимо найти сходство. Игра такая, как пазл собрать. Похож или не похож? Лет до одиннадцати не обращаешь внимания, потом игра затягивается, и ее однообразие начинает напрягать. Ты же рядом стоишь, а о тебе как о предмете говорят.