Татьяна Богатова - Направо пойдёшь…

– Да и они такие же, как я, пап. Возьмём по паре пива, нам на вечер хватает.

– А с девчонками хотя бы танцуете?

– Пап, ты же знаешь, что я не по этому делу. Танцевать не умею.

– Вот и плохо. Как же ещё внимание девушек привлекать? Пивом, что ли, угощать? Такие девушки, думаю, вам самим не нужны. Послушай, – внезапно оживился отец, – а помнишь, как ты на выпускном рок-н-ролл отплясывал, с девочкой из параллельного? Как её звали, Маша, кажется?

– Ага, – улыбнулся Сева, – Маша Ежеленко. То был эффект выпитого шампанского. На следующий день рассказали, я не поверил. И до тех пор не верил, пока мне диск не предъявили, с записью, где я там коленца выкидывал.

– А где эта девочка сейчас? – поинтересовался Пётр.

– В краевой центр уехала, – равнодушно ответил сын. – Работает в сотовой компании одним из ведущих менеджеров.

– Не замужем? – осторожно уточнил отец.

– Вроде нет. Пап, да я к ней относился также как и к другим. Подумаешь, потанцевал просто.

– То есть, она тебе не нравилась?

– Не больше, чем все остальные из нашего выпуска.

– Ты действительно, подумай, Сева, – вздохнул Пётр, понимая, что разговор о женитьбе с сыном зашёл в тупик, и решился задать ещё один, более откровенный вопрос. – Присмотрись к кому-нибудь. Ты же по работе много где бываешь. Да и у нас в отделе немало девчат хороших. И, кстати сказать, внимание тебе наперебой оказывают.

– Пап, – фыркнул Севка, – ты ещё просватай меня…

– Ничего смешного, – снова оборвал его отец. – Надо будет, и просватаю! Севка, сынок, ну, правда, повзрослей ты, наконец. Отнесись к нашему разговору серьёзно. Опять же, знаешь, – смущённо продолжил Пётр, – как тебе сказать…

Всеволод удивлённо глянул на отца, и тому пришлось завершить фразу.

– … интимная сторона дела, она тоже играет немаловажную роль. Неужели, мужчина в твоём возрасте без этого обходится?

– Почему обхожусь? – пожал плечами Сева. – С этим как раз всё в порядке.

– То есть? – оторопел отец. – Не понял! Значит, у тебя кто-то есть, а ты голову морочишь, и нам с матерью, и девушке.

– Никому я не морочу…

– То есть как?! – разгорячился Пётр. – Спать с ней, стало быть, в порядке вещей, а полюбить, так сразу сложно! Это, сынок, называется развратом! Похоже, Севка, что ты уже пошёл по кривой дорожке, налево.

– Пап, да перестань ты, пожалуйста, нотации читать! Никого я не обманываю, никому голову не морочу. Хожу иногда на свидание к женщине. Только она старше меня на двенадцать лет.

– Чего-о-о?! – ошеломлённо протянул отец.

– Пап, что опять не так? Значит, с девушкой спать без особой любви, и жениться потом по залёту, это, по-твоему, нормально? А иметь отношения с женщиной постарше, это неправильно?

– Не настолько же, постарше!

– Ну, так получилось, – развёл руками Сева.

– Да уж, – хмыкнул отец, – получилось. А почему ты, кстати сказать, – насмешливо спросил он, – думаешь, что эта твоя женщина не может забеременеть? В лучшем случае, от тебя, а в худшем, повесить на тебя чужого ребёнка.

– Пап, – неожиданно растерялся Всеволод, – я, вообще-то, не знаю. Наверное, она делает что-нибудь, чтобы не забеременеть…

– Делает, – снова усмехнулся отец. – Хоть бы уж сам, в таком случае, предохранялся, а то «делает». Мальчишка ты ещё, Севка…

– Вот, – рассмеялся сын, надеясь, что неоднозначная тема разговора с отцом подходит к завершению, – а говоришь, жениться пора. Да ты не волнуйся, пап, – посерьёзнел он следом, – мы почти шесть лет вместе, и ничего не происходило. В плане беременности, понимаешь? Ольга, она же человек серьёзный, ты знаешь.

– Какая Ольга? – насторожился Пётр.

– Наша Ольга, – смущённо пояснил Сева. – … Щеглова.

– Ты… ты, – от возмущения задохнулся отец, – ты… с ней…

– Пап, ты чего? – обеспокоенно спросил сын. – Она ведь не замужем. Так что, никакого разврата, как ты выражаешься, между нами не наблюдается. Обычные отношения двух взрослых людей. Что ты так раскипятился-то?

– Да… обычные, – попытался взять себя в руки Пётр, – отношения… взрослых…

– Пап, ты успокойся, ладно? Я же тебе как отцу сказал. Даже, нет, как другу. Я никому, слышишь, ни Сашке, ни Димке с Никитой, никогда не рассказывал. И ты уж, пожалуйста, молчи. Маме тоже не надо говорить. Дашь честное слово?

– Конечно, сынок, – возобновил ровное дыхание отец. – Это только между нами.

– Пап, – с сомнением глянул на него Сева, – ты точно спокоен? В этом же ничего плохого нет, правда? Ольга нам не родственница. Она, всего лишь, твоя с дядь Пашей сводная сестра.