Альберт Савин - К трагическим потерям от свободы

Но для начала предоставляется необходимым изложить полную картину релятивистских эффектов, которая в официальных изданиях приводится в более-менее популярных версиях, с непременной ссылкой на сложность математического анализа.

Первый вывод, к которому пришли релятивисты говорит о том, что в материальном мире относительны не только скорости движения тел, но и промежутки времени между двумя событиями, а также линейные размеры, масса и энергия этих тел – как только они переходят к скорости света в вакууме. А именно: линейные размеры начинают сокращаться, время – растягиваться, масса тела увеличивается.

По всем параметрам приводятся расчёты и разработаны графики, которые показывают, что с приближением скорости к скорости света в вакууме – масса этого тела начинает возрастать до бесконечности, при одновременном сокращении его линейных размеров до нуля. (?!?).

И это лишь часть картины, которой оканчивается популяризация теории. Но если позволить себе обойтись без учёного лукавства, то общая картина выглядит не столь жизнерадостной: в существенное дополнение к вышеизложенному – тела космолётчиков начнут разбухать от увеличения массы и одновременно сплющиваться в лепёшку.

При этом они становятся основательными тугодумами и первоклассными заиками, не способными к тому же, пошевелить пальцами, поскольку все биологические процессы начнут замедляться пропорционально увеличению скорости.

Хотя объективности ради следует отметить и тот факт, что потребуется самый минимум рациона питания, поскольку и он будет перевариваться и усваиваться не спеша, да при этом естественная надобность очищения организма от шлаков – не будет вызывать столь частых позывов и, соответственно, неудобств.

Первой проблемой, вызывавшей недоумение у видных учёных своего времени, а особенно у основоположников релятивизма Лоренца и Эйнштейна, было явное несоответствие постоянства и предельности скорости света в вакууме – с законами Ньютона, которые гласили, что диапазон скоростей движения тел бесконечен. Другими словами, среди этой бесконечности нельзя было найти какую-либо одну общую, опираясь на которую можно было бы измерить абсолютные скорости иных тел.

Тем не менее, якобы, экспериментально и многократно подтверждённое постоянство и предельность скорости света в вакууме – прямо указывали на то, что такая единственная во Вселенной система существует. Начались поиски того незыблемого фундамента, на который могла бы опереться другая система отсчёта.

Лоренц, в частности, предположил в качестве особой преимущественной системы отсчёта существование некоего солидного мирового эфира, в котором все электромагнитные явления естественны. Другой учёный Герц, в свою очередь развил идею о том, что этот эфир не обязательно неподвижен, а увлекается вместе с электромагнитными явлениями, протекающими в соответствии с уравнениями Максвелла и надо только их корректировать от одной подвижной системы к другой.

Но многократные опыы поставленные Майкельсоном, Морли и другими – не выявили ни эфира, ни эфирного ветра по отношению к вращающейся Земле.

(А сказать по секрету: они искали эфир или хотя бы ветерок от него, а свет-то, коварный по определению покоился на ва-к-у-уме, то бишь на пустоте). Как их в пустоте-то найдёшь?

И только Эйнштейн, обладавший повидимому недюжинным мысленным математическим аппаратом – рассудил примерно так: с одной стороны инерциальные законы Ньютона, а с другой постоянная скорость света. И то и другое, вроде как – незыблемо, пусть и противоречиво. Но между ними существует то, что их связывает. А связывает их не что иное, а п р о с т р а н с т в о и в р е м я. Им и предстоит изменяться под воздействием формул релятивистов!

Этому способствовало и неожиданное обнаружение некоторых не инерциальных систем отсчёта, связанных с кривыми ускорительными траекториями тел в отличие от Ньютоновых равномерно-прямолинейных. Тела в некоторых случаях начинали изменять движение, не испытывая при этом никаких явных воздействий внешних сил, что прямо низвергало первый закон Ньютона.

В самом деле – было например замечено, что шарик, подвешенный к потолку вагона был неподвижен, если поезд шёл с постоянной скоростью. И вдруг начинал отклонятся, едва поезд прибавлял или замедлял ход, хотя никакие явные горизонтальные силы на него не воздействовали. То есть, было похоже, что наряду с инерциальными системами – имелись и неинерциальные, в рамках которых тела могли самостоятельно изменять движение.