Евгения Авдеева - Другие берега

– Давайте просто познакомимся, – подсказывает она, и четверо женщин называют свои имена, которые Эйя сразу же путает и забывает.

– Мы все здесь на ты, – сообщает доктор Малус.

– Как бы помочь тебе освоиться? – дружелюбно продолжает Розовая. – Давайте все расскажем немножко о себе. Ну, кто что любит. Например. А потом ты тоже немножко расскажешь нам о себе, хорошо?

– Я люблю говорить правду в глаза, – начинает Злюка. Все остальные встречают это заявление тихими смешками. – Люблю, когда кто-то думает так же, как я. Не люблю, когда на меня давят… Ну, что еще. Еще люблю вязать маленькие-маленькие детские носочки… Хватит для первого раза.

– Я люблю кошек, – вступает Розовая. – Люблю, когда все мирно и спокойно. Люблю своих детей – у меня их двое. Люблю поесть… особенно сладкое, только мне его нельзя, и вообще много чего нельзя… – Помедлив немного, она тихо заканчивает: – Люблю своего мужа.

Злюка так громко с фырканьем выдыхает, как будто рядом с Эйей плещется небольшой бегемот.

Что бы она ни собиралась сказать, Стойка не дает ей начать.

– Я люблю свою работу, – твердо говорит она. – Люблю деловую одежду, бегать по утрам, перьевые ручки, деревья в дождь и ходить под парусом. Не люблю ныть… то есть люблю не раскисать. Что еще? Люблю, когда все получается. Всё.

– Ну, что, – оглядывается доктор Малус. – Моя очередь? Я люблю… – он смущенно и мечтательно улыбается и поводит рукой, как бы отгоняя непрошеные воспоминания, – разговаривать. Люблю играть в карты с друзьями. Смотреть на вулканы. Читать. И… – он снова улыбается, – и все на этом.

– Я люблю помолчать, – вдруг тихо говорит четвертая женщина. И больше не произносит ни слова.

Все смотрят на Эйю.

– Я, – начинает Эйя и усмехается. – Что я люблю? Я люблю лежать на солнце и чувствовать, как разогревается кожа. Люблю, когда меня трогают руками – теплыми или холодными, когда как. Люблю ходить босиком… еще люблю ходить беременная, люблю рожать и кормить грудью, люблю обнимать и прижиматься. Люблю плавать – где угодно – и плавать, и плавать, как рыба… И еще люблю трахаться, – простодушно сообщает она. – Прямо очень люблю…

Эйя набирает воздуха, чтобы сказать что-то еще, но внезапно заходится приступом кашля. Она кашляет и кашляет, так что слезы выступают на глазах, и, стоит ей вдохнуть воздуха, кашляет еще. Доктор Малус торопливо наливает ей кружку воды. Стойка протягивает салфетки.

– Мошка! – сипит Эйя. – Попала в горло!

– Откуда здесь взяться мошке? – удивляется доктор Малус, оглядываясь. Окна забраны наглухо, с тихим гудением работают фильтры, наполняя комнату прохладным безвкусным воздухом.

Эйя машет рукой, и ее оставляют в покое.

Мало-помалу кашель стихает, но стоит Эйе сосредоточиться на беседе, ей кажется, что мошка никуда не девалась и ползает в горле, перебирая колючими лапками – и она кашляет снова, прижимая ко рту салфетку. Женщины обмениваются фразами, что-то спрашивает доктор Малус, но Эйя прислушивается только к першению в собственном горле. Только в самом конце встречи после третьей кружки воды ее, наконец, отпускает.

– Мне понравилось, – говорит Розовая, – что у нас новая участница. Ты так мило рассказывала о себе, – улыбается она Эйе. – Нет-нет, ничего не говори, дыши! Я буду рада увидеть тебя снова.

Оказывается, все остальные уже сказали что-то о сегодняшней встрече.

Злюка поворачивается к Эйе.

– Хорошо начала! – одобрительно кивает она. – Уважаю! Добро пожаловать в наш кружок самоубийц и самоистязательниц.

– Это не специально, – оправдывается доктор Малус. – Случайно так подобралось.

4

Сначала доктор Сальвия видит буйный букет. Потом – что Эйя рисует на толстом листе картона; пальцы перепачканы до самых рукавов.

– Карандаш нельзя, – сердито говорит она. – Кисточки нельзя. Наверное, все ими выкалывают себе глаза?

Она роняет в гнездо масляный мелок.

– Не мой инструмент, – жалуется Эйя.

На картоне – сочная зелень листьев и бархатные тугие раковины роз.

– Вот – роза, – говорит Эйя, вытягивая из букета бледный бутон и поворачивая его к Сальвии. – И вот – ромашка. В чем разница между ними?

Доктор Сальвия улыбается и поднимает брови.

Эйя крутит ромашку так и сяк, стоя перед окном.

– Нет тени, – задумчиво говорит она. – Она вся открыта. А в розе, какой бы белоснежной она ни была, в середине всегда есть тень… Что тебе больше нравится?

Доктор Сальвия смотрит на розу и говорит: