ДОМ - Исповедь Идиота 3

Более тщательное расследование причины её загадочного исчезновения, не дало положительных результатов. Даже версия, что Женька, чтобы окончательно похоронить непобеждённого соперника и свой позор, зарыл черепаху в огороде, не увенчалась успехом. Могилы героини я там не обнаружил, и сдался, прекратив поиски.

Но меня ждал сюрприз.

Через неделю я увидел недовольного отца, который держал в руках обглоданную псом черепаху и ей говорил: « И надо же куда тебя занесло. А мы то с матерью думаем, что это у нас куры не несутся?» – подозрительно посматривая на меня с Женькой.

Мы сделали вид, что в первый раз видим это таинственное создание. И на этом то дело затихло.

Видимо Женькина пленница, скрывшись от него и не найдя более прохладного и безопасного места как курятник, устроилась в нём жить. Чем она там питалась, до сих пор неизвестно.

На следующий день я и Женька торжественно отпустили путешественницу в её родной водоём, а история с черепахой осталась нашей общей тайной.

Время уходило безвозвратно. Многое поменялось в моей жизни. Смерть матери внесла существенные коррективы в мою судьбу, естественно зацепив и Женьку. Я переехал жить к тётке на год, и мы невольно расстались. Пёс тосковал, выражая тяжесть разлуки воем. Долгий, протяжный рассказ, который он затевал ночью, мешал не только членам нашей семьи, но и соседям, все гнали его прочь. На долгое время уходя из дома, он дичал.

Тяжело пережив наше расставание, Женька вновь встретил меня с неописуемым восторгом, но год разлуки давал о себе знать. Хотя мы так же искренне общались и довольно часто выходили на охоту, он всё равно рвался на свободу. Покидая территорию двора, пёс демонстративно перепрыгивал через самую высокую, двухметровую часть ограждения, каким являлись ворота, тем самым показывая мне свою не утраченную физическую форму.

Поступив учиться в ПТУ, находящееся в поселке Приморский, я покидал своего друга на неделю. Приезжая на выходные, я всё чаще и чаще находил пса под деревянным сараем, где он себе обустроил логово. Его тело зачастую было изрешечено дробью, или порвано стаями собак.

Ни разу я своего Женьку не видел в стае. Он был горд и независим, за что платил своим одиночеством. Ведь нередко бывает, что эти качества и у людей тоже вызывают раздражение, а иногда даже ненависть.

Найдя ждущего меня Женьку окровавленным и измождённым, я, покормив его и оказав первую помощь, опять уезжал. И так повторялось всё снова и снова.

Служба в армии прервала нашу тесную связь более чем на два года, но не дружбу. Меня встретил изрядно потрёпанный, измученный долгим ожиданием пёс. Катающаяся под шкурой лба дробь и рваные уши рассказывали о его непростой, полной событиями и драматизма, жизни. Но это был, тот самый настоящий, самый верный мой друг Женька, который так же сопровождал меня везде, являясь моей тенью.

Как-то одним вечером мы с одной дамой решили уединиться. Было уже всё: и крепкие поцелуи и нежные объятия, дело стало за главным, однако подругу смущало одно большое «НО». У неё сложилось ощущение, что за нами кто-то постоянно следит. Я сразу понял, что это Женька.

Он действительно соблюдая строжайшую конспирацию, сопровождал нас везде, и я об этом знал. Повышенная женская осторожность да чутьё раскрыли его операцию, и мне пришлось вызывать «шпиона» из укрытия для знакомства со своей подругой. Даме пёс очень понравился, но теперь рухнул мой план, так как остаток вечера мы провели уже втроём.

Работа и мои появления дома от случая к случаю сделали своё дело. Женька уходил в загулы на месяц и более. Теперь его домом была улица с её законами и нравами.

Сейчас трудно говорить кем и чем мой друг заполнял оставленную мною пустоту в его душе и сердце, но как то, приехав домой только через два месяца, я не застал Женьку дома. На мой вопрос: «Где Женька?» – постоянно подвыпивший отец сбивчиво ответил: «Как только ты уехал, так я его больше и не видел, уже наверное месяца два будет». Сердце моё ёкнуло и я подумал: «Это всё». Что-то мне подсказывало, указывая дорогу к Женьке, и я его вскоре нашёл.

Распростёртое, исхудавшее тело моего друга лежало возле колхозных скирд сена. Оно было изрешечёно выстрелами в упор. Рядом лежало тело незнакомого мне пса. Их головы были направлены к дому. Кем был ему этот пёс: просто знакомым, с которым он коротал время, ожидая меня, или настоящим другом, а может последней его любовью? Нам теперь этого не узнать.

Сняв головной убор, я почтил память о нём минутой молчания, так как ничего большего для моего верного друга Женьки уже сделать не мог.