ДОМ - Исповедь Идиота 3

После тайных сборов я, оставив слегка приоткрытой калитку, так же тайно исчезал. А это уже являлось для пса сигналом к действию. Женька для отвода глаз, нетерпеливо посматривая по сторонам и соблюдая конспирацию, тенью проскальзывал в оставленную мной щель в калитке.

Через несколько минут мы были вдвоём. Мне можно было и не ждать собаку в условленном месте, так как Женька мог найти меня везде. Но я его с нетерпением ждал, чем подчёркивал своё уважение к другу, и он это ценил, платя мне тем же.

Найдя меня на нашей поляне, Женька, делая широкие круги, начинал носиться, как угорелый. Он, как смерч, летал вокруг, буреломом ломая кусты, и со стороны можно было подумать, что у пса «сорвало крышу». Но это было не просто выражение его накопившихся эмоций или погоня за бабочками да птичками, это было большее. Пёс, знавший о данном моём увлечении не понаслышке, разминался. Иногда проносясь в нескольких сантиметрах от меня, он демонстрировал свои возможности. Его разминка продолжалось пока я, достав оружие, заканчивал свою подготовку к охоте.

Увидев, что я завершил сборы, Женька подбегал и, глядя мне в глаза, выпрашивал оценку его готовности. Если я, теребя загривок пса, говорил: «Молодец!» Он преображался. Поведение моего друга становилось деловито-сдержанным, ведь он шёл со мной на охоту, а это дело серьёзное.

Дальше каждый из нас выполнял свои обязанности. Пёс, бегая кругами и глубоко сопя, искал след. Я в это время, полностью полагаясь на него, мог, любуясь окружающим миром, наслаждаться жизнью.

Мы не жаждали крови. Охота для нас была атрибутом единения. Она, укреплённая тайной, вырабатывала адреналин и усиливала нашу ответственность друг перед другом.

Зачастую, не сделав ни одного выстрела, без добычи, уставшие и голодные, мы шли домой довольные проведённым вместе временем. Природа нас манила своей гармонией и искренностью, в которой существовали свои законы, где нет суеты и подлости, где происходит единение душ, а не единение сословий. Ведь мы не играли с природой, а жили ею.

Так было и в тот холодный ноябрьский день. Много пройдя, но так и не сделав за охоту ни одного выстрела, я решил прочесать колхозный виноградник и заодно поживиться, пропущенными в уборку, одиноко висящими кисточками, сладкого, превращающегося в изюм, винограда. Женька молча со мной согласился.

Сильный, холодный ветер, срывая капюшон, дул мне прямо в лицо, но я не сдавался. У пса дела тоже были не лучше. Мощный поток воздуха, не задерживая запахи у Женькиного грязного от старания носа, с большой скоростью уносил их безвозвратно вдаль. Пёс нервничал.

Найдя брошенную, слегка примороженную кисть винограда, я с удовольствием её поглощал, забыв об охоте. Холодный, сладкий виноград, сводя зубы, замораживал мои мозги, в которых, как в заевшей пластинке, повторялась одна и та же мысль: « Надо идти домой».

Вдруг Женька, преградив своим телом мне дорогу, тихо зарычал, своим поведением показывая, что рядом кто-то есть, но кто и где я не видел. Не создавая шума, я снял с плеча оружие. Знавший о нём не понаслышке, Женька, как по команде, ушёл за мою спину. Всматриваясь и бессмысленно водя стволом по сторонам, так никого и не увидев, я сдался.

Пёс все это время, тихо поскуливая от нетерпения, рвал и метал. Рыча и гребя лапами землю, видимо внутри себя ругая меня за бестолковость, он рвался в бой. Подняв ствол вверх, я дал ему сигнал к действию. Женька пулей рванул из-за моей спины. Я был ошарашен, опередив пса на доли секунды, прямо из-под моих ног выскочил большой длинноухий русак. Оказывается всё это время на меня в упор смотрел заяц.

Так как мы с Женькой шли на сильный ветер, звуки и запахи, исходящие от нас, не успев достичь косого, уносились от него прочь. И он, прозевав наше неожиданное появление, залёг.

Началась борьба гонщиков. Женька, понимая, что в беге по ровному виноградному ряду зайцу нет равных, а лично его надолго не хватит, настигая, постоянно пытался сбить косого с ряда. После нескольких таких попыток заяц поддался на его провокацию. Пытаясь с ходу перескочить через натянутую проволоку виноградного ряда, он зацепился за неё задней лапой. Неуклюжее сальто косого закончилось яростными объятиями пса, и дело было сделано.

Скорость происходящей на моих глазах драмы, ввела меня в шок, но занавес представления уже закрылся. Мне только оставалось подойти и убедившись, что заяц мёртв, подвесить его на пояс да похвалить пса. Ведь мы на охоте, а на ней всё по-настоящему.