Лана Князева - Это называется – жизнь

Что тут можно было сделать? Только надеяться, что со временем он пересмотрит свою позицию или на то, что когда увидит своего малыша, полюбит его всем сердцем, но для этого нужно было забеременеть и родить его …

Шло время, им исполнилось по двадцать восемь лет – У Анны день рождения был в июле, а у Макса – в октябре, когда вдруг он заболел. Это произошло по первым холодам, в начале зимы. Макс приехал из командировки и сразу лег.

– Ты что? – испуганно спросила его Анна, – недомогаешь или устал?

– Недомогаю, – пробурчал он. Иногда Макс без всякой причины становился очень резким, просто нетерпимым, его раздражало буквально все, в том числе и сама Анна. Но она привыкла к этой черте его характера, просто давала ему время «перебродить», и все становилось на свои места. Самой себе она такого не позволяла никогда. Усталость, проблемы на работе всегда держала глубоко внутри. В доме должен быть покой и уютная атмосфера, так считала.

Прошел час, два, а Макс все не вставал. Анна подошла к нему, поднесла руку ко лбу, и отдернула – он был горячим как кипяток. Нашла термометр, поставила – и с ужасом увидела, как ртутный столбик стремительно стал подниматься – 41,5. Она быстро раздела его, обтерла водой с уксусом, дала жаропонижающее. Всю ночь поила морсами, сбивала температуру.

Утром вызвала врача. Пришла Светлана, она приехала работать в их деревню чуть больше года назад, но несмотря на молодость и небольшой опыт, оказалась толковым врачом, к ней прислушивались и уважали.

– Очень похоже на воспаление легких, – осмотрев Макса, высказала она предположение, – нужно обязательно снимок сделать. И лучше бы в стационар.

– Нет, – тут же категорически отказался Макс, – ни за что.

– Ну, если так сопротивляетесь, значит, не так уж и плохо себя чувствуете, – улыбнулась ему Светлана, – но снимок сделать нужно, кровь сдать обязательно, после этого лечение назначу.

– Хорошо, мы съездим.

– Как вы с высокой температурой поедете? Я вызову машину скорой помощи, и сама с вами съезжу.

– Спасибо вам, – поблагодарила ее Анна.

Светлана созвонилась с районной больницей, вызвала машину скорой помощи, и когда та прибыла, поехала с ними. Получив результаты, сказала:

– Нужно делать антибиотики, это обязательно. Сможете?

– Нет, – растерялась Анна.

– Ладно, тогда я сама буду делать, иначе придется в стационар лечь. Вам больничный по уходу нужен? – повернулась она к Анне.

– Да, конечно.

Неделю Светлана ходила к ним домой дважды в день делать инъекции антибиотика. Внимательно выслушивала легкие, следила за температурой и дыханием. Когда Максу стало полегче, Анна вышла на работу. Он еще долечивался дома, принимал прописанные микстуры и физиолечение в местной амбулатории. Он выздоравливал, повеселел, настроение у него было игривое, он часто шутил, и стал похож на себя в юные годы.

После болезни Макс нет-нет да и заглядывал в амбулаторию – то давление что-то повышается, то спина побаливает, то желудок – и всегда получал помощь. Анна радовалась, что он стал следить за здоровьем, ведь раньше его было не заставить сходить к врачу.

Итог обоюдной заботы о здоровье она увидела сегодня. Счастье, доверие и любовь в одно мгновение рухнули в черную бездонную пропасть.

Для нее все закончилось сразу и навсегда. Анна была из тех людей, которые живут настоящим. Она шла по жизни четким и уверенным шагом, влекомая намерениями и целями, выстраиваемыми в последовательном порядке. Так приучил ее отчим. «Не суетись и не создавай хаос, – втолковывал он Анне – все должно идти своим чередом».

… Фильм закончился. Анна очнулась. О чем он был, она понятия не имела. Вышла в фойе. Там висело большое зеркало, она подошла к нему, посмотрела внимательно. Никогда она не оценивала себя с точки зрения красоты, женской привлекательности. Ей не было в том нужды, у нее всегда был Макс, один только Макс, который уверял ее, что для него она самая красивая, «его лисенок». Так ли это было, или все было как раз наоборот? Анна вдруг подумала, что он ни разу не дарил ей цветов – за исключением традиционного букета в день свадьбы. Кем она была для него? Удобным, комфортным элементом его жизни, или чем-то похуже – привычкой? Давней, многолетней, сроднившейся с ним привычкой, которая стала частью его самого и была ничем иным, как игрой в одни ворота?

Она смотрела в зеркало и видела высокую стройную молодую женщину – волосы красивого медного оттенка, стильная прическа, узкое продолговатое лицо, темные изогнутые брови, высокие скулы, глаза красивой удлиненной формы, зеленые с искринками, аккуратный чуть вздернутый нос, и небольшой, хорошо очерченный рот.