Анджей Ласки - Формула Любви. Книга вторая

– К чему это вообще? – Интересный факт истории, который вряд ли добавит очков мне в нашем путешествии.

– Так, – Рождин качала туфлю на пальцах. – Пустая болтовня. Где этот Джованни?

– А что ты там говорила про параллельные миры? – После пирамид стало интересно, что еще она может мне преподнести из разряда неизведанного.

– Ах, все вы. – Кажется, она даже не обратила внимания на мой выпад. – Считаете, что время здесь и там, в вашем мире, течет одинаково. – Она замолчала и посмотрела на меня, пытаясь угадать мою реакцию. Я лишь пожал плечами. – Индийская религия полагает, что если уходишь из этого мира, то вновь рождаешься в нем, но уже потом, где-то в будущем, годы спустя. Баобабом, собакой, или человеком, если очень повезет.

– Да, примерно так и есть. – На самом деле, я вообще никогда не считал индуизм чем-то основополагающим, но часто хотелось верить в устаревшие в нашем мире догматы 4 4 Догма – утверждение, принимаемое за истину без доказательства, опытного обоснования или практической проверки. беспрекословно, или хотя бы надеяться.

– А что, если не так. – Одернула невеста. – Что, если время стоит на месте? Нет ни прошлого, ни будущего. Есть только сейчас. Оно есть всегда и в нем всегда существует то, чего бы вы, люди, хотели избежать. История не пишется кем-то – она уже давно написана. Только вы об этом просто не знаете. Линейная проекция у кого-то в голове. И этот кто-то все давно расписал в своем календаре. Минуя все ваши логические представления. И даже родиться ты можешь не там, где-то в будущем, а там, где-то в прошлом. Он просто перемещает шахматные фигуры по большой доске. А ты – всего лишь пешка в его руках. Он давно тебя придумал, но только не пускал в бой, оставляя про запас. Война Конфедераций, или твои любимые шестидесятые?

– Imagine 5 5 Imagine (англ. – «Представь себе») – песня Джона Леннона из одноменного альбома Imagine (1971), в которой он изложил свои взгляды на то, каким должен быть мир. ? – Я соединил большие пальцы с указательными и поднес к глазам.

– Ну да, Леннон. Ну, или, хочешь, Ленин. – Она скривилась. – Тот Советский Союз с их заигрыванием с республиками. Северная Корея, наконец, – Ким Ир Сен, Ким Чен Ир, Ким Чен Ын. Три Кима – три кита псевдосоциализма с ядерными ракетами за пазухой. Кем бы ты был там?

Я удивленно посмотрел на нее.

– Ну, может, я не права. И тебе ближе дети цветов, Битлз, десятилетие свободы, окуренное травкой? Или заново пройти весь свой путь, родившись в тот же самый день и час, совершив те же самые ошибки. Хотя я бы не пожелала такого никому.

– Почему те же самые? Новый человек, новое время, новые ошибки, наконец.

– Время не лечит и не учит, а ты опять о своем. Время заставляет повторять и ошибаться вновь. Каждый раз на одном и том же месте. Тыкает в свои провинности раз за разом, как провинившегося котенка. Заставляет повторять круг жизни.

– Подожди. – Я перебил ее. Слишком страшной показалась подобная перспектива. – То есть если бы ты родилась заново, то все это – Люченцо, инквизиция – повторилось бы вновь? Ты хочешь сказать, что будущего не существует, и мы все время стоим на месте? Но ведь все не так? – Моя кожа превратилась в ряд мурашек.

Она задумчиво подняла глаза. Пауза длилась дольше, чем хотелось бы.

– Я не знаю. Мне это не нравится. Может так, может – нет.

– Фууух. – У меня отлегло. – Тогда к чему эти байки? Ты сама придумала?

– Не придумала – размышляла. – Она кивнула на экран телевизора. Интервью сменилось картинкой Вселенной. – Даже ваши священники, кажется, в это верят.

Благословенный Джованни, он появился из коридора с подносом, на котором искрились бокалы в лучах солнца, падающих сквозь огромные окна, в тот самый нужный момент. Мне еще не хватало идей разума при всех моих проблемах. При виде него Рождин замолчала, и, взяв в руки пульт, продолжила свое путешествие по телевизионным каналам.

Аминь! Чего бы еще она могла наболтать мне тут.

– Шампанское для дамы и ром для тебя, бро. – Он оттопырил большой палец, подмигнув мне.

Рождин гневно зыркнула на боя.

– Ничего, ничего. – Я положил руку ее на плечо. – Девочки не склонны к панибратству. – И в этот момент он мне даже показался симпатичным. И, правда, что я так на него взъелся?

– Хозяин просил подождать. Он заканчивает стих. – Джованни поставил поднос на столик и незаметно отошел скучать в стороне.

– Ха! Он всегда заканчивает стих, – невеста подмигнула мне. – Каждый раз, как я появляюсь у него доме. Он бы уже мог издать многотомник стихов.