Лана Петровских - Средняя степень воли

– Вызывайте скорую и полицию, мы уже ему не поможет… И как мне кажется, мы опоздали, как минимум, на сутки.

Остывшее, скорченное тело Аркадия было похоже на манекен, неудачно вылитый из пластмассы.

При жизни, «упокой его душу», сосед с третьего этажа Аркадий Исаакович Фридман был приветливым, словоохотливым, с характерным звучанием картавого звука «р». Я вспомнила его улыбку слегка припухших губ, и мне стало до щипания обидно.

Сколько его помню, еще со школы, он всегда находился в одном и том же возрасте примерных под шестьдесят. Его сутулая походка никогда не была быстрой, говорил он спокойным голосом, ни при каких обстоятельствах не превышал приличного тона.

Даже когда его окатила волна из грязной лужи от проехавшего слишком быстро автомобиля, и его белоснежный пиджак превратился в ткань с абстракцией а-ля пуантилизм (точечная живопись), а выскочивший водитель вместо извинений накричал на него, то Аркадий Исаакович, смахнув непрозрачную каплю с длинного носа, только улыбнулся в ответ.

– Бывает, – спокойно отреагировал пострадавший и повернулся к подъезду, желая переодеться.

Противный водитель продолжал что-то кричать вслед.

Будучи свидетелем подобного хамства, я не выдержала. Моё подростковое возмущение перевесило природную вежливость, и я вызывающе взвизгнула:

– Сам козел!

Ошарашенный водила замер с открытым ртом.

Соседи, от мала до велика, обращались к Аркадию Исааковичу, исключительно по имени, так предпочитал сам ныне покойный.

Я особенно не задумывалась, чем занимался Фридман, но его всегда приглашали на все торжественные события в доме, будь то – похороны, свадьбы или дни рождения.

Он даже пару раз заходил и на мой праздник. Первый визит в день моего совершеннолетия, когда удивил подаренной книгой о сокровищах древнего народа. Прочитав которую, я долго бредила подвигами и неразгаданными энигмами вселенной, и второй раз, на мой тридцатый год рождения, который я отмечала в глубоком одиночестве.

Мама отдыхала в санатории, подругам я наврала, что уезжаю, а с Павлом я поругалась накануне, очередной раз выставив его с «чемоданом» за дверь, устав от его бегающего взгляда и многоярусных объяснений причин наших непростых отношений.

Так и сидела в обнимку с Лордом, мурчащим кошачьим найденышем, когда в дверь осторожно постучали. Я долго не открывала, но любопытство взяло вверх. Стучавший точно знал, что я дома. И вот на пороге с извиняющейся улыбкой стоял Аркадий, держа в руках крохотный букетик фиалок в горшочке. Я растерялась. В нелепом молчании прошло много секунд, пока я нерешительно отошла в сторону, как бы приглашая войти. Аркадий слегка поклонился и перешагнул порог.

Это был удивительный день рождения – насыщенный историями другого тысячелетия. За чашкой чая Аркадий начал рассказывать о пророчествах кельтов, чьей историей интересовался с детства. Я тогда очень удивилась столь страстной его речи в защиту забытого народа. Тихий невзрачный пенсионер ярко жестикулировал, вскакивал с места, раскрылял руки, показывая масштаб и величие кельтского жителя. В конце пламенной речи Аркадий сожалел, что, скорее всего, ему не суждено побывать в Ирландии, родине кельтов, и деликатно уточнил, нет ли у меня родственников в этой чудесной стране. Я отрицательно покачала головой.

– И тем не менее, дорогая Алиса, в каждом из нас присутствуют корни свободных странников. Ведь кельты стали странствовать по миру, покинув своё историческое место в результате засухи, а может, по зову сердца… На всякий случай, помните о балансе воды в организме, – таким пожеланием он завершил увлекательную историю неразгаданного народа.

Проводив его, я пару часов провела в поиске забытой книги и остаток ночи я погружалась в загадки истории, печатное издание, которое подарил мне Аркадий в давний день моего совершеннолетия.

И вот сейчас этот незаметный тихий человек, с глубинными познаниями затерянного мира, с тонким психологизмом, я ведь до сих пор не понимаю, как он тогда догадался о моем одиночестве перед тортом с нечетным количеством свечей, а теперь он лежит на полу в странной позе, будто у него сильно скрутило живот. Я заплакала, громко всхлипнув, и была выставлена мамой на площадку для предотвращения возможного соляного потока у остальных, потому что у двери Аркадия множилась толпа.

Полиция, скорая помощь, процедуры оформления – у меня подкашивались ноги от многочасового стояния в коридоре.