Евгений Кривошеин - Истории из детства

А Аргентина, Германия, Бразилия, Франция и другие счастливчики продолжали неистово сражаться за Кубок мира. Нас, местных мальчишек, тоже переполняли футбольные эмоции, и мы (раз уж не поехали на чемпионат в Мексику) просто не могли остаться в стороне от такого события и быть простыми наблюдателями. Под впечатлением от финтов Марадоны и Платини мы с Дюшей соорудили во дворе некое подобие кусочка футбольного поля. На ровном участке двора, где росла невысокая трава (такой найти было непросто), мы выкопали две небольшие ямки (копать большие было невозможно, т.к. под слоем земли были одни кирпичи), воткнули в них две одинаковые палки и присыпали их землей. Получилось красиво, но не очень крепко: если мяч прилетит в эту штангу, ворота придется ремонтировать! Да-да, это были ворота! Но это было еще не все! В песочнице мы наскребли немного песочка и сделали разметку «поля»: вратарскую площадку и лицевую линию. Когда поле было готово, я, как настоящий футболист, одел шорты, хотя терпеть не мог такую одежду, взял дедушкины зимние перчатки (они были похожи на вратарские) и мы с Дюшей стали пробивать пенальти, которыми накануне завершился матч Бразилия – Франция.

Еще через несколько дней чемпионат закончился (чемпионом стала Аргентина, победившая в финале Германию), а впечатления от него остались на всю оставшуюся жизнь!

А еще летом мы гоняли на велосипедах. Мой первый железный конь был трехколесным и звался «Мишутка»! Главная его особенность – опрокидывающийся кузов, который я активно использовал для перевозки, например, песка. «Мишутка» был голубого цвета, совсем простенький. Я гонял на нем по всему двору и был счастлив. Как-то раз я чуть не убился на этой штуке. Дело было летом. Мы прогуливались с мамой: она пешком, я – на велике. Видимо, я уже тогда любил скорость, но по причине малого возраста плохо понимал возможные последствия ее превышения! Даже на детском велосипеде! С кузовом!

Наша ограда (условный прямоугольник) располагалась между двумя пятиэтажными хрущевками (в одной жил я, в другой, напротив, – Булка, который тогда был просто Адей), уже упоминавшимися сараями – футбольными воротами и, стоящим чуть дальше домом слепых. Дом слепых – пятиэтажный дом на три или четыре подъезда, облицованный силикатным кирпичем. В нем жили люди, у которых были проблемы со зрением. Многие из них были полностью незрячие и ходили с палочками. Дом слепых стоял в небольшой яме под горкой, часть которой была заасфальтирована.

Вот по этому уклончику в один прекрасный (как я уже писал, летний) день я и устремился с нехилым ускорением прямо к бордюру, который обрамлял тротуар перед домом слепых. Похоже, что никто не успел глазом моргнуть, когда я уже был на полпути к финишной ленточке – бордюру. Как потом рассказывала мама, она подумала, что все, что от меня останется – только груда железа (велосипед) и мокрое место (собственно Женя). Не успев испугаться, я, как в хорошем боевике, на полной скорости врезался в бордюр. Велосипед дальше, естественно, не поехал, а я от удара перелетел через руль и приземлился в паре метров об точки взлета!

Мама мчалась ко мне на всех парах! Представляю, что она передумала за эти секунды! Я в это время трепыхался на асфальте и орал! Орал громко и от души!

Слава богу, мой полет обошелся без последствий, я только немного ободрался. Кости были целы, веложелезо, как ни странно, тоже!

Я, конечно, не могу сказать, что помню эту историю. Хотя, некоторые эпизоды этой поездки представляю достаточно четко. Возможно, что это не память, а простое внушение, которое трансформировалось в образы после регулярных пересказов мамой моей поездки.

Какой был в те славные времена велосипед у Андрея, я не помню. Зато отлично помню, что наши следующие велосипеды были похожи как родные братья. Итак, барабанная дробь! Встречайте: «Зайчик» (мой) и «Левушка» (Дюшин).

Оба велосипеда были четырехколесные, причем переднее и заднее колеса были настоящие, с камерами и покрышками, на толстеньких шинах, а два других – маленькими железными дисками, прикрепленные к раме в районе заднего колеса. Эти маленькие колесики достаточно легко можно было снять и велосипед становился двухколесным. На этом сходства между нашими конями заканчивались и начинались различия: 1. Остановить «Левушку» можно было только ручными тормозами, которые располагались на руле. У моего «Зайчика» тормоза были ножные (чтобы остановиться этого коня-зайца нужно было крутануть/давануть педаль в противоположную движению сторону); 2. У «Левушки» была классическая велосипедная рама, с почти горизонтальной верхней поперечиной (по типу «Урала» или «Уральца»). «Зайчик» же был уменьшенной копией «Камы» (была только нижняя часть рамы) и выглядел по мнению многих (например, Эдика Костенко из 4 подъезда) более стильно.