Рубен Матевосов - Не бери в голову

– А я все думала, почему ты согласился поехать сюда, – недоумевала Лена.

– Ну, теперь знаешь. Кстати, Чечня нас с тобой поженила. Если бы не Лиля, не знаю, решился бы я.

– Ты что, такой трусливый?

– Я бы сказал – нерешительный. Однажды я чуть не развернулся и не ушел, когда пришел к тебе в общежитие после Нового Год а. Не успел я рот открыть, чтобы сказать вахтеру, к кому я пришел, как впереди стоящий молодой человек спрашивает вахтера: «Можно пройти к Лене Соловьевой?» Я так и замер на месте. Я знаю, что братьев у тебя нет. На папу он не тянет по возрасту. Что остается?

– А, это тогда, когда Димка пришел сообщить, что Ольга родила? – засмеялась Лена.

– Тебе сейчас смешно, но откуда я знал тогда про Ольгу, про то, что она родила, и что этому обалдую приспичило бежать к тебе и хвастаться своим отцовством.

– Так ты меня тогда приревновал?

– У меня просто начало просыпаться здоровое чувство собственника. Я тебя никому не отдам.

Михаил и Лена проработали вместе в той школе один год, после которого он уже ничего не был должен государству и мог ехать на все четыре стороны. Они выбрали одну – в Краснодар. У них должен был родиться их первенец, а в Краснодаре жили родители Лены. Они были на пенсии и могли помочь с малышом.

В августе Лена родила девочку. Примчавшись в роддом, Миша подошел к окну палаты, где находилась жена, и позвал. Лена выглянула, сделала ему знак рукой подождать и исчезла за шторой. Через несколько секунд штора приоткрылась, и он увидел Мадонну с младенцем. Он быстро поморгал глазами, и на месте Мадонны он увидел Лену, поднимающую на руках и показывающую ему маленького человечка с черноволосой головкой. До сознания Михаила еще не доходило, что ему показывают его дочь. «Неужели у меня уже есть дочь? – восторженно думал молодой папаша, – и уже такая заросшая, как будто давно не стриглась. Она что, родилась уже с такой прической? Вот это да! Это просто как чудо. Вчера нас было двое, а сегодня трое».

Они назвали дочь Эллой. Просто потому, что им обоим нравилось это имя. Когда Лену выписали из роддома, и Михаил приехал забрать их домой, ему вручили ЕЕ, ту, которая станет его принцессой, смыслом его жизни, за кого он будет радоваться, о ком переживать, кем будет гордиться и хвалиться, из-за кого он будет ссориться с женой относительно методов воспитания, кого будет с удовольствием купать, кормить, носить на руках, целовать, и ради кого будет из кожи вон лезть, чтобы ее жизнь была достойной.

А пока ему вручили его первый главный приз в сложной викторине под названием жизнь. Когда он взглянул в подарочную упаковку в виде розового одеяла с белыми кружевами отворотов, он увидел, что из-за этих белоснежных отворотов на него с интересом взирают черные как маслины глаза и как бы спрашивают: «А кто ты такой?»

Михаил Макаров вспомнил ту ситуацию с «выбором» на распределении, когда через пять лет сидел в коридоре 10-го управления Министерства обороны СССР, куда он прибыл тоже для своего рода распределения, но на этот раз для поездки в загранкомандировку, куда он, в отличие от распределения после окончания института, решил поехать добровольно. За плечами были три года работы в чеченской школе и два года работы в институте. Кроме того, работа в авиационном училище, где обучались иностранные летчики и техники. Именно работа в училище дала толчок к принятию решения о поездке за рубеж.

Один за другим выходили молодые офицеры после собеседования, и сидящие в коридоре, ждущие своей очереди, спрашивали:

– Ну, что? Куда?

– Афганистан.

– Афганистан.

– Афганистан.

Шел 1982 год. Война в Афганистане в самом разгаре. «Похоже, здесь не предлагают даже Алтай», – подумал Михаил. «Ну да. Это же загранкомандировка. Сейчас мы нужны уже не на Алтае, а в Афганистане. Тем более, дело добровольное. А что делать? – рассуждал он. – Как жить? Как содержать семью? Надо как-то выбираться из этой нищеты. Афганистан, так Афганистан».

– Макаров, – раздался голос офицера, вызывающего для собеседования. «Я пас», – пришло в голову Михаилу, а ноги сами встали и понесли в кабинет. Войдя, он представился. Сидевший за столом полковник предложил сесть, а сам читал бумаги, видимо, его документы, лежащие на столе. Минуту-другую оба сидели, молча. Наконец, полковник оторвался от бумаг и взглянул на Михаила.

– Так вы работаете в в/ч 10 465? – уточнил полковник.

– Так точно.

– У меня там есть очень хороший друг. Полковник Круглов. Мы вместе повоевали во время арабо-израильской войны 1973 года. Вы его знаете?