Алексей Черемисин - Переполох в казарме

– За что?! – взревел Джафар, совсем несогласный, видимо, со сделанным чекистом объявлением. – Я дипломат! И у меня неприкосновенность!

Словив от одного из фейсов своим же вещевым мешком по фейсу, начальник Кузи немедленно заткнулся и вжался телом в тумбочку дневального, поняв теперь, как круто и конкретно он попал.

– Вернетесь в Германию после службы в армии, дипломат! – железным голосом еще раз повторил чекист. – Желаю вам удачи, до свидания!

Развернувшись на каблуках, делегация госбезопасности культурно вышла из казармы.

– Фух, пронесло! – перекрестился дед Пахан, выбираясь вместе с сержантом, кряхтя, из-под кровати.

Вслед за дедом вылезли на свет божий и охреневшие от начала службы, пребывающие в шоке новобранцы. Им стало ясно, что жизнь на два года вперед самым подлым образом дала трещину, и кое-кто из них даже серьезно начал призадумываться уже о суициде.

– Ну что ж, детишки! – улыбнулся нехорошо сержант Бич, взглянув злорадно на солдат. – А вот теперь, когда вы все, похоже, в полном сборе, пришла пора мне должным образом устроить вам призывную профилактику и выбить из вас всю эту долбанную мерзкую гражданскую дурь!

Вцепившись с силой в дрын, он неожиданно и беспощадно начал беспорядочно охаживать им от души не ожидавших совершенно ничего подобного несчастных, робких, желторотых новобранцев!

Те бросились с испугу врассыпную, а сержант, матерясь сквозь зубы, бежал вслед за ними и неистово лупил дубиной всех и вся, кто попадался ему под руку! Бежал и бил, пока как мрачная гора пред ним не встал накачанный, сердитый Секс.

Гигант без труда отобрал у заместителя командира взвода дрын и от души зарядил тому кулачиной в глаз! Да так, что сержант аж пошатнулся и едва даже не свалился с копыт!

– Ну что ж, гандон, вот теперь ты попал, ублюдок! Этой ночью пиздец тебе, тварь, да и дружкам твоим тоже! – прошипел Бич, потирая набухающий прямо на глазах объемный, качественный фонарь.

– Я ж говорил тебе, что охуевшие призывники, братан! Воспитывать их будем ночью. А пока – пошли-ка лучше, да в чипке пожрем! – произнес дед Пахан, сгребая в охапку сержанта, а потом, поправляя на яйцах пряжки от ремней, старослужащие роты вальяжно покинули расположение казармы.

Серега, охая, потирал отбитые почки и искренне сожалел о том, что не успел принять предложение знаменитого ресторана в Дубае и не улетел в арабские эмираты трудиться там в качестве элитного шеф-повара, угодив вместо этого в какую-то ужасную варварскую клоаку в России.

Так уж получилось, что парень был знатным российским кулинаром, сотворившим когда-то мировую сенсацию, заняв третье место в конкурсе «Золотой Бокюз», и с этого момента перед ним были открыты двери абсолютно любого ресторана, что только мог существовать на нашей планете, и это было справедливо.

Немного нескладный и полноватый парень, Серега обладал добродушной простоватой улыбкой, типично русским лицом с носом-картошкой и густой копной пшеничных, вечно взъерошенных и пышных волос.

Всем внешним видом он походил больше на придурковатого деревенского валенка, и уж точно никак на будущую легенду мировой высокой кулинарии. Его друзья немало удивились, когда вместо того, чтобы, как и сестра, продолжить семейную традицию и стать финансистом, он поступил на обучение в обычный кулинарный колледж столицы.

Очень быстро достигнув высоких успехов в приготовлении хавки, Сергей лишь по одной причине отклонял все поступающие предложения о работе из-за рубежа: он был до одури в сердце влюблен в свою блондинистую пышную сестру-двойняшку и не хотел с ней расставаться.

То была вовсе не обычная братская любовь, и родителей наверняка хватил бы инфаркт, если бы они увидели хоть раз, что вытворяют их детишки по ночам в постели.

Именно сестре он готовил в тот вечер романтичный ужин, когда за ним пришли пять очень страшных и незнакомых ему, дурно пахнущих и крайне грубых подкачанных военных мордоворотов в форме.

Серега сам не понял, как его так быстро приложили физиономией об стол, потом надели на башку кастрюлю, стукнули по ней половником, ну а уж после заставили подписать парня призывную повестку. Потом повара засунули в какой-то грязный старый кунг и быстренько свезли в ближайший к дому Сереги военкомат.

Несколькими днями позже надежда российской кулинарии была с презрением доставлена в никому не известную войсковую часть, и Серега был счастлив до беспамятства, что хотя бы в поезде и через форточку любимая сестренка успела передать ему, едва не плача, маленькую сумку с личными вещами первой необходимости.