Саша Андер - Отъ Міра Сего

прочь и вон, бежать от расслаивающихся стен, бежать от изнуряющих приветствий и полоумных соседств, которые накаляются в заметную, по отсутствию интереса к гигиене и порядку, а также по туманным взрывам ничего не говорящих самих по себе реплик, в неконтролируемом потоке обращений к образам из учебника химических соединений, особенно в ночи, во сне при содрогании тела в половом акте, словно ругательств при синдроме Туретта, но весьма живым, казалось бы, разнообразием, что уже отличается от предположенного, но в слабо выраженную шизофрению или в ночную погромную праздность во всплесках братско-соседской уживчивости, выраженных в заигрываниях семейными обращениями от «да, сына, конечно», «брат, все для тебя и мне ничего не жалко, ты же знаешь» до обращений конверсивно-обсценной лексикой намеренных надругательств и посыланий,

что остается неприятной накипью во рту и в голове от дешевой скупки алкоголя, от дешевого размена на разминки помятых и расхлябанных тел, от этих раскатов хором смеха гибридов лошадей и лягушек, (их не передать даже фонетически, а описательно они представляют собой блеющее содрогание между ржанием конюшен и кваканьем болот с характерным для человеческого смеха придыханием, обычно манерно у большинства синхронно совпадающие, у девушек режущей тональностью, а у парней раздражающим заглатыванием, каким-то антифонным гыканьем); бежать от липкого пола на этаже, излитого газировками, дешевым как бы или «как если бы» вином, в коробке скомпрометированного красного сухого à la Merlot, изрезанного и захламленного осколками стаканов, кружек, бутылок и ламп, от звуков глоток ревущих парней и девиц, заполняющих каждое не прикрытое отверстие и проникающих под каждую запертою на ключ дверь, и сквозь дыры стен; от всего этого нестись дальше вглубь, оттуда, где невозможно читать ночами и писать, но молиться, безнадежно молиться, что в этой толпе и сквозь нее пройдёт, приоткрыв дверь, ляжет к тебе и с тобой;

несмотря ни на что, бежать и от того, кто приоткроет дверь, но они спорят в пьяном бреду об определении инерциальной системы отсчета, отчего тотчас мысленно вздуваешься при глубоком и тяжелом вздохе, а может и вглубь с ними, хоть ночью ухватив с собой, довольствующихся хмельным чудачеством, сквозь деревья и в сторону южнее взглядом, что прикрыта отсутствием дня, от всего, что только возвращает тебя туда же, где ты был и кем ты был… но даже тут оно может вернуться, из «оттуда» сюда в пропахшие кислые комнаты, в шумные ночи, в беспробудное стремление не понижать градус, но лишь поднимать, либо опустить до предела, который невообразим в невыносимом опыте, где озеро бы сомкнуло все наделанное и удвоило бы, возведя перед этим еще и в степень, но вернее себе вглубь без них, один, или с другими, не спеша зайти;

– Сплошь ненужные канализационные отталкивания, да и неутомимые острые приступы репрезентации. Вот нам они, Ваши аффекты и проявки внутренних Шушар с оценочными суждениями в виде «полоумных», «неприятных» общежитийных соседств зачем? Да и Вам оно зачем?, – спросите резонно Вы.

– Разве я не приму возражение? Оно небезосновательно и имеет… да от этого можно избавиться, от потакания золотому «Я», если оно там вообще есть, можно почистить поле аффектации и просто списать слабые, подвисшие места, можно затереть вами подмечаемые шероховатости и так далее, и тому подобное. Неужели все вот это нам и необходимо как своего рода сантехникам псюхе, которую Вы не принимаете как очевидную данность? Может быть, это скорее принцип отталкивания от какого-то места, которое заселено тем-то и тем-то, в сторону леса, например. От того, что невинно и по случаю обстоятельств предстает невыносимым, как и голоса, которые не ринешься слышать денно и нощно до упокоения своего, но отстраниться от них, поскольку они, попадая в уши и отбивая там свой молоточком ритм, оставляют скрежет, гул и еще чего похуже, допустим токсичные слова, что несутся вагонами от платформы до платформы, и обратно. Иначе говоря, отчего непременно уйти, да хоть от этого… в сторону, – ответил бы, наверное, герой Я., чтобы «вернее себе вглубь без них, один, или с другими, не спеша зайти»,

где вход звучно напоминает концерт в фа-миноре «Зима» из цикла «Времен года» Вивальди, с которым Я. в раннем детстве познакомился, когда в почтовом ящике обнаружил из подписного издательства с концертами, украшенными картиной на обложке в осенних листьях сд-диска, который в скором времени решил проверить у знакомых своей матери, мальчик, имя которого уже не вспоминается со всей отчетливостью из семьи, которая имела компьютер с дисководом для этих или иных целей, что было для Я., будучи пяти- или шестилетним чем-то необычным, но который, прослушав какую-то небольшую часть из содержания этого диска с играющей музыкой, не был как наш герой хождений в ней заинтересован, а стал, погрузившись в процесс, показывать ему компьютерную игру по мотивам серии романов Джоан Роулинг о Гарри Поттере, с чем Я. теперь связывает свое неоднозначное неприятие его и всего цикла посвященного приключенческой хронике волшебников из школы чародейств и магии (черт бы их всех побрал: Роулинг, массовое увлечение поттерианой и уж тем более компьютерную игру без даже намека на разврат, которые не дали тогда послушать музыку В-И-В-А-Л-Ь-Д-И!), музыка, которая многим прежде всего известна, как слышится по использованию в различных вариативных работах кинематографа, рекламы и прочего,