Жорж Кулецкий - Обнаженная со скрипкой

– Нет, за китайский язык я не возьмусь. Мне бы с русским разобраться. А то и не поймешь, как это «копи-силы»…

Антон пошел к своему столу, а Давид снова надел на голову наушники и стал что-то рисовать на листках ватмана – сооружение напоминало не какой-то комодик, а роскошный, дорогой французский буль. В наушниках звучал Джо Дассен.

«Да, кажется, крепко Давид влюбился!», – подумал с некоторым удивлением Антон, шагая от стола друга к своему. Но вслух ничего не сказал, только как-то неопределенно хмыкнул.

Жанна уже ощущала, что засыпает, но вдруг почувствовала на груди ласковое поглаживание ладони Давида.

«Так… кажется, начинает приставать, – подумала она. – Господи, как ему объяснить, что у меня был тяжелый день? Утром сама занималась, потом репетиция, потом этот проклятый городской транспорт, когда до метро надо тащиться автобусом…».

Она попробовала убрать его руку, но не получилось.

«Вот упрямец, если захочет, так будет добиваться… А потом вечером был концерт, хорошо после Лара по пути подвезла на машине, – продолжала размышлять Жанна, но переключилась, как она сама говорила, на рациональное мышление. – В конце концов, всего-то минут на десять меньше посплю, зато усну быстро и глубоко. К тому же утром он сам завтрак приготовит, ну, хотя бы кофе сварит настоящий!».

Жанна обняла мускулистое тело Давида и пробормотала: «Давидик! Давай сегодня ты будешь, как индеец перед тотемом». И тут ее внутренний голос проснулся: «Пока вы до «конца-концов» доскачете, спать тебе утром останется не на десять, а на все тридцать минут меньше!». Но Жанна его не услышала…

– Давид, а вот если у нас будет ребенок, так, не важно – мальчик или девочка, все равно ведь будет Кройцер, – то ли спросила, то ли констатировала Жанна, водя пальцем по груди любимого.

– Конечно, Кройцер, но лучше сразу двойня – мальчик и девочка. Хотя и тяжелее поначалу нам будет, зато потом веселее, – Давид от неожиданного вопроса не смутился. Может быть, он уже и сам думал на эту тему.

– А что, есть предпосылки? – поинтересовался он через минуту, повернув лицо к Жанне.

– Пока нет, но тест на беременность надо купить. На всякий случай.

– Хорошо. Как только купишь, скажи, я обязательно постараюсь, чтобы зря деньги не выбрасывать.

Все-таки немецкие гены практичности давали себя знать.

«Вот говорят, что женской логики в природе не существует. Зато мужская логика – нечто невероятное… И ведь не скупердяй, а хочет, чтобы тест показал положительный результат… А ведь, правда, если нет ничего, то зачем его покупать?»

Наутро Жанна убедилась в правильности своих вечерних предположений. Давид сварил классный кофе. Все остальное было из холодильника – кефир, сыр, колбаса и даже пара сырников – полуфабрикатов. Но кофе оказался великолепным: ароматным, каким и должен быть напиток, сваренный в медной «турке» из только что смолотых зерен. Такое удовольствие дает позитивный заряд, хорошее настроение на весь день.

Уже выходя за порог, Давид сказал, словно, между прочим: «А тест ты все-таки купи». Видно запала ему в мозг вероятность появления на свет нового Кройцера.

Весь этот день прошел для Жанны «на позитиве».

А Лара Соколова даже не задумывалась теперь о том, счастлива ли она. Она полагала, что парит в пространстве и во время игры мистически соприкасается, пусть всего на несколько мгновений, с божественным началом, которое таится в каждом человеке. Молодая женщина наслаждалась свои положением, Она не читала «умных» книг, а потому и не знала, что «британские ученые убедительно доказали нейробиологическую природу счастья». Она лишь догадывалась, что в каком-то состоянии человек ощущает гармонию с самим собой и с Вселенной.

Правда, Лара где-то прочла, что высшие творческие достижения у некоторых классиков состоялись все-таки после того, как они вышли из медитации. Но не знала она открытий некоторых специалистов в самой сокровенной области человеческой психики, согласно которым женщины могут ощущать связь с «первоначалом», находясь на пике сексуального удовольствия. А иногда и после него. Но это, конечно, теория, хотя и подтверждается практикой.

– У каждого из нас есть внутренний голос, – делилась с Антоном, лежа в постели, своими идеями Лара. – Причем, он такой вредный – часто говорит, что я недостаточно красива, непривлекательна для всех, кто меня окружает. Но в моменты секса он молчит, и я чувствую себя богиней, испытываю чувство безграничности, люблю себя, как воплощение универсальной женственности. Наверное, я эгоистка. Иногда мне кажется, что я недостаточно сильно тебя люблю.