Жорж Кулецкий - Обнаженная со скрипкой

После этих слов он вновь обнял Жанну, легко и нежно поднял ее на себя.

«Сейчас начнутся скачки! – подумала Жанна. – Вот что значит удачно найденный блокнот!».

Как-то раз Лара и Антон заговорили на «производственную тему»: как ее квартет может завоевать популярность? Но хороших, неожиданных идей не было, и тут Антон вспомнил о своем дяде. Позвали в гости. Юрий Иванович выбрал для визита к ним вечер четверга, у Лары он тоже был свободен, а Антона как-то и спросить забыли. К приезду гостя – до него у них на Фрунзенской бывали только Давид с Жанной (визиты Наденьки с мамой-папой не в счет) – подготовились просто. Антон купил в магазине «Домашняя кухня» на Ленинском всякой снеди, да пару бутылок красного и белого вина.

Для начала гость оценил ремонт, порадовался цвету полов, расстановке мебели, отметил руку Антона – к новым вещам добавил реставрированное трюмо из «дворянской усадьбы». Сам бывший дипломат был одет почти по-домашнему. Непринужденно, но элегантно: серые брюки, кашемировый темно-серый кардиган, неизменная голубая рубашка в тонкую белую полоску, и шейный платок с эмблемами какого-то яхт-клуба. В общем, он показал, с каким уважением относится к такому домашнему «приему».

Дядя Юра оценил, как его принимают, был непринужден и, уяснив, какого совета от него ждут, немного напряг свою память. И рассказал, как в свое время продвигал «Столичную» водку в Бразилии.

– Случилось, что в Рио приехал какой-то наш ансамбль танцевальный, и я предложил нашему местному партнеру – из наследников одесских евреев, вовремя уехавших сюда от погромов махновцев в начале прошлого века, провести неожиданную акцию. Сделать первый спектакль… бесплатным. А в Бразилии, как и везде, «на халяву» все тянутся. – рассказывал он чуть хрипловатым голосом. – Тем более, что мы объявили – «Предпремьерный показ для узкого круга». Так и получилось – пришло человек семьсот, все-таки концертный зал не футбольный стадион. А когда последний номер завершился под настоящую овацию и был, наконец, задернут занавес, пока девочки раскланивались, на сцене была перемена – там появились столы со «Столичной» и канапе. И мы пригласили всех на… сцену. Сами понимаете – дегустация была более чем удачной. Бизнесмены с восторгом выпивали с нашими девочками в кокошниках. На следующий день в газетах были восторженные статьи о фантастической красоте русского танца и неповторимом вкусе «Столичной».

Лара не очень поняла, как можно интерпретировать этот рассказ в случае их квартета.

Антон предложил по чашке кофе и по рюмке коньяка.

– Так вот, ребята, если вы хотите добиться успеха, то вам нужно готовить не одну программу, которую вы сможете исполнить с блеском, а, скажем, три! – неожиданно предложил Юрий Иванович и хитро улыбнулся. – Одна – классика, вторая – легкая, почти эстрадная, а третья – современная музыка. Помните традиционный новогодний концерт из Вены? Обязательно – полька «с выстрелом». А однажды, помню, в Лондоне оркестр Спивакова исполнил легкую вещь «Пустячок» и зал, который чуть притомился от серьезной классики, был его. Думаю, и вам нужна приятная неожиданность.

– Дядя Юра, – неожиданно для себя самой произнесла Лара, – это так просто, что просто гениально.

– На гениальные открытия в мире шоу-бизнеса я не претендую, но иногда кое-какие идеи в этой голове появляются, – с удовлетворением согласился Юрий Иванович. – А вот тому, как ты ко мне обратилась, я рад! Значит, в семью я принят?

– Ну, мы-то пока еще не семья, – пробормотал Антон.

– С этим разбирайтесь сами. Но мне у вас нравится!

– Слушай, – уже лежа в постели сказала Лара Антону. – Может, надо его с кем-нибудь познакомить, ему, наверное, трудно одному?

Питер относится к небольшому числу городов мира с повышенным эротическим фоном. Это, как естественный радиационный фон. Правда, радиационный можно измерить приборами, счетчиком Гейгера или еще каким, который пулеметной очередью щелчков предупредит, что сюда соваться нельзя, можешь схватить «дозу» с чудовищными последствиями для здоровья. А вот эротический! Это другое дело, это, когда начинаешь чуть иначе смотреть на картины старых голландцев в Эрмитаже. Это, когда в Летнем саду присаживаешься на скамеечку и любуешься античной скульптурой, которая вдохновляла еще Александра Сергеевича Пушкина, великого поэта, но и не меньшего любителя человеческих радостей. Сам об этом писал. Это, когда вдруг иными глазами видишь, гуляя по Невскому, барельефы на зданиях, скульптурные группы, а затем и красивые, веселые смеющиеся мордашки студенток.