Владимир Невский - Осколки

Интересно, а что лучше: сойти с ума, бутылка или суицид? Понимаю, что снова противоречу сам себе, но думаю, что последний вариант самый подходящий. Хотя стоп! Кажется, я опять увлекаюсь. Необходимо чем-нибудь серьёзным заняться. Спортом, например, или коллекционировать что-нибудь. Надо быть чаще среди молодёжи, общаться больше с девушками. Смотришь, и это принесёт свои плоды: притупится память. Может тогда стоит сжечь свои стихи, чтобы лишний раз не вызывали приступы боли и отчаянья? Да, значит, надо. Приеду и спалю их на пламени свечи, а пепел прошлого пущу на ветер. Пусть развеет его по всему белому свету!

Утром у меня вышел разговор с братом. Он сам того, не подозревая, подтвердил мои мысли о дальнейшей жизни.

– Ты бесишься от лени.

Я лишь глазами задал вопрос: о чём ты? Он понял меня и развил свою мысль:

– Ты не знаешь чем себя занять, потому и ударился в философию. Хорошо, что не вступил ещё в какую-нибудь религиозную секту.

– Я не глупый.

– Надеюсь. Может, лучше будет, если ты переедешь в деревню. Здесь некогда скучать и заниматься дурью. Работы хватает на каждый день, и так весь год.

Я улыбнулся. Ну, уж нет, теперь меня в деревню не заманишь, ни кнутом, ни пряником. Здесь я решил похоронить своё прошлое.

– Я решил в институт поступать, на заочное отделение.

– Решил пополнить ряды глупых начальников?

Всё-таки он не забыл мои слова. Я пожал плечами и удалился в сад. Конечно, я кривил душой. Ни в какой институт я поступать не собирался. Сказал просто для того, чтобы отмахнуться от брата, который своими разговорами посыпает соль на свежие раны. Нельзя взять и просто так перечеркнуть всё прошлое, и начать писать с чистого листа. Может некоторые сильные личности и способны на такое, но куда там мне. Знаю, что никуда мне не деться от этого, не скрыться. Я не смогу жить только настоящим и будущем. Судьбой мне приписано жить прошлыми воспоминаниями, и всё. Баста!

Догадываюсь, в каком русле потёк бы наш разговор. На мой отказ о переезде, братик бы обязательно съязвил:

– Ты боишься потерять свободу.

На что бы я ему ответил словами Фридриха Ницше:

– Свобода – это когда перестаёшь стыдиться самого себя.

Он бы, конечно, опять пошутил над моими знаниями философии. А ведь я, если судить по Ницше, совсем не свободен. Я стыжусь самого себя. Мне стыдно, что не могу перебороть себя. Что не могу жить, не оглядываясь, не могу освободиться от прошлого. И се мои вчерашние лозунги о новой жизни – полная туфта, Не смогу я этого. Я слабая гнилая личность. Да какая к чёрту личность! Я – полное ничтожество! Раб своих страстей. Кто-то сказал, что любовь прекрасна, даже когда по щекам бегут слёзы. Так что же в ней прекрасное? Что? кто ответит мне на этот вопрос? Никто!

Помнится, у девчонок в одно время в моде были анкеты, где их друзья и подруги отвечали на серьёзные и глупые вопросы. Среди которых был и такой: «Что лучше, страдая любить, или не любить вообще?». И я тогда (в четырнадцать лет) ответил, что лучше любить, можно и страдать при этом. Глупец. Прошло десять лет и что же? Я изменился. Кардинально, получается. Лучше бы я не влюблялся, а вместо мягкого и порой сентиментального сердца, в груди бился бы кусок льда. И я бы тогда прошел мимо Люды, не обращая внимания на чёрные волосы, алые губки и прочие прелести. И жил бы сейчас без бед и забот, наслаждаясь каждой минутой единственной жизни. И воздух был бы другим, и солнце светило бы ярче. А так? Вся жизнь наперекосяк. Так значит что, мне слепо следует судьбе подчиниться и мучиться дальше? Да. Лишь бы от этого не страдали окружающие. Иногда я замечаю за собой плохую черту: когда мне очень хреново, то не могу видеть вокруг себя улыбающиеся и счастливые лица. И я стараюсь погасить эту радость и подчинить их своему настроению. А это плохо. Очень плохо. Правда, в такие минуты стараюсь не выходить из своей комнаты, но не всегда это удаётся. Мне всё равно долго не протянуть. Я обречен. Стоит только сделать выбор, что лучше: смерть, сумасшествие или алкоголизм? Снова вернулся к этим размышлениям, которые вчера мимолётно посетили лишь меня. И я стал говорить сам с собой, да ещё и вслух.

– Что лучше?

– Сумасшествие.

– Да неужели? Представь мать свою, которая будет смотреть на тебя, и видеть глупую физиономию. Задавать тебе детские вопросы и получать в ответ абракадабру.

– Бутылка?

– И это не хуже. Сначала пить начнешь на зарплату и медленно втянешься. Потом дозы увеличатся, денег не станет хватать. Начнешь продавать личное имущество, потом и воровать. А в итоге либо нары, либо помойка. Грязный, обросший, вшивый. В отупевшей голове бьётся единственная мыслишка – похмелиться.