Александр Оришев - Реки моей жизни. Роман-поэма

Добраться до назначенного места непросто. Сначала восьмичасовой перелет из Москвы до Петропавловска-Камчатского, который все местные называют просто «Питер». Пару дней в аэропорту «Елизово», а затем на самолете Як-40 в Усть-Камчатск.

Обустроившись на новом месте жительства, первым делом отправился на рыбалку. Мне подсказали: Крутоберегово стоит на озере Нерпичьем, сообщающимся с рекой Камчаткой. Водоем этот достаточно большой. Смотришь и другого берега не видно. Полное ощущение, что ловишь где-то на берегу океана, хотя и такая рыбалка ждала меня впереди.

Рыбная ловля здесь абсолютно не похожа на ту, что на материке. Материк – так на Камчатке называют «большую землю», т.е. в восприятии усть-камчатцев есть Камчатка, и есть материк. «Полететь на материк», «привезти с материка», – такие выражения здесь в ходу. Первое, что удивило меня в местной рыбалке – размер крючков и поплавков. По крючкам мне было сказано: бери с собой самый большой. Тот, кто дал этот совет, не интересовался, какие у меня есть «большие», главное – самый большой! И он оказался прав: с привычными окуневыми крючками четвертого размера здесь просто делать нечего. Что касается поплавков, то, не мудрствуя лукаво, я стал использовать в этом качестве обычную винную пробку. И как оказалось, не прогадал.

Второе, что меня удивило – универсальная насадка – обычное мясо, а точнее обрезки с кости, которые можно было закупить по пути на озеро, зайдя в поселковый магазин.

А теперь перейдем к трофеям. Самый обычный озерный трофей – камбала. Ловили ее на озере со старой полузатопленной баржи. Камбала – рыба донная, схватит наживку, встанет в толще воды и ни с места. Полное ощущение, что тянешь ее старшего собрата – палтуса, чей вес достигает десятки килограмм. Замечу, что палтус входит в пятерку самых ценных видов рыб для человеческого организма. Наша камчатская камбала весом до килограмма радовала нас – юных рыболовов. Однако вкусовые качества этой рыбы я тогда не оценил. Поначалу жарил ее, потом пытался завялить, но большого гастрономического удовольствия не получил.

Вскоре интерес к камбале окончательно угас: ловили ее исключительно по принципу: поймал – отпусти. Только отпускали мы камбалу не в озеро, а в люк баржи. В нем было предостаточно воды, под баржей возникло нечто наподобие резервуара, и во времена бесклевья мы забрасывали в люк свои удочки. И клев продолжался. Некоторые помечали выловленных камбал: писали на плавниках свои инициалы или другие опознавательные знаки. И потом было очень забавно выловить уже знакомую тебе рыбку.

Если камбалу все же порой употребляли в пищу, то к другой рыбке – трехиглой колюшке у местных рыбаков вообще отсутствовало какое-либо уважение. Называли эту маленькую рыбку «колючкой», а в районе баржи ее просто тьма. Опустишь ведро в воду, подождешь пару минут, затем резкий подъем и треть ведра наполнена этой рыбкой. И никто не решался взять домой ее в качестве трофея: есть «колючку» – это же просто смех!

Самый ценный трофей на озере – кунджа. Это рыба семейства лососевых, но не промысловая. Серо-зеленое тело этой хищницы усеяно большими белыми пятнами. Когда на барже хватает кунджа – начинается целое представление: тот, у кого клюнуло, пытается вывести рыбу на мель, для этого он делает полукруг, проходя баржу по периметру. Счастливца сопровождает до десятка товарищей, каждый дает ценный совет, как не упустить рыбу. И, наконец, под радостные крики толпы кунджа выводится на берег. Не хватает только фотоаппаратов и телефонов – непременного атрибута современной рыбалки.

Свою первую кунджу я вытащил вопреки всем правилам местного рыболовного искусства: перекинул через голову. Не знаю, как мне это удалось, наверное, со страха сделал резкий взмах удилищем, и кунджа оказалась у моих ног. Победителей не судят. И действительно, в тот день, я чувствовал себя героем. Нес рыбину домой через все Крутоберегово и ловил восхищенные взгляды прохожих: поймать такую кунджу считалось признаком рыболовного мастерства.

В один прекрасный день вытащил на борт баржи настоящую змею. Она впилась своими зубками в кусок мяса – классическую наживку на Нерпичьем. Никто из нас не пытался прикоснуться к ней рукой, мы буквально оцепенели, т.к. ни разу не видели такого чуда. Змейка же вся была покрыта крупными чешуйками и блистала чистым серебром, сверля нас своими немигающими глазками. Кусается ли она, мы так и не узнали, т.к. кто-то из моих друзей взял палку, подцепил это озерное чудище и вернул его в родную стихию. Однако образ этой извивающейся змеи до сих пор стоит перед глазами. Из того что я видел в последние годы, та змейка похожа только на маленького сельдяного короля, но эта схожесть, по-видимому, обманчива.