Виктория Травская - Сопротивление материала. Том 2. Мучительная сладость бытия

Только для Саши репетиции были настоящей пыткой. Не говоря уже о том, что ей приходилось смотреть, как Седых, с видом хозяйки, прикасается к Славику – её собственный партнёр, Букин, оказался хореографически абсолютно безнадёжен. Когда Жанна Суреновна, убедившись в бесплодности своих усилий, перевела их пару в массовку, Саша испытала и досаду, и облегчение одновременно. Теперь ей не оставалось ничего другого, как стоять в сторонке с остальными неудачницами и с малышнёй из младших классов, изображая матерей с детьми, встречающих своих мужей. По звуку паровозного свистка парни, стоявшие на сцене актового зала, которая должна была изображать вагон, спрыгивали, и девчата бросались их встречать. Все обнимались, «отцы» подхватывали на руки «детей», и тут начинал звучать вальс. Несколько пар – их число пришлось увеличить за счёт параллельных классов – отделялись от толпы и принимались кружиться в танце…

Учитывая масштабы привокзальной площади, репетиции пришлось перенести в «Локомотив», в просторном фойе которого соорудили временный подиум из хоровых помостов. К тому же у дворца культуры имелась звуковая аппаратура и собственный звукорежиссёр. Кубанцев, как и обещал, «пошуровал по сусекам» войсковых складов и раздобыл несколько лежалых, но самых настоящих военных гимнастёрок и галифе. Их на всех, конечно же, не хватало: предприимчивые прапорщики давно уже «утилизировали» старые запасы, но Дедов вспомнил про Валентину Борисовну Воробей, Борькину мать, которая по-прежнему работала на швейной фабрике в должности начальника цеха. Та охотно согласилась организовать пошив военной формы для ребят по имеющимся образцам – сколько потребуется, в рамках праздничного почина! – и даже предложила одеть девочек.

– Это было бы замечательно! – лицо Дедова озарила улыбка. – Если вас это не слишком затруднит, конечно, – прибавил он уже серьёзно.

– Затруднить-то не затруднит, но дело вот какое… – Она задумчиво посмотрела на военрука. – На девчачьи платья ткани у нас найдутся, а вот хаки и сукно вам придётся обеспечить.

Последний почесал седую, в боевых шрамах, голову.

– Идёт. Будет вам и белка, будет и свисток…

– Отлично, – ответила Валентина Борисовна. – Я пока распоряжусь, чтобы конструкторы изготовили лекала, и сниму мерки.

– Сколько времени займёт пошив? – поинтересовался Иван Ильич. – Нам бы ещё пару репетиций в костюмах провести, чтобы ребята пообвыкли…

– Это будет зависеть от того, как быстро вы раздобудете ткани. А уж моим закройщицам и швеям не привыкать к авралу. И, кстати, не забудьте про фурнитуру!

– Фурнитуру? – озадаченно переспросил Кубанцев.

Валентина Борисовна улыбнулась.

– Пуговицы, погоны, лычки, пряжки – не знаю, что там ещё…

– Ааааа! Понятно. – Полковник раскатисто захохотал. – Я думал, фурнитура – это про мебель…

– И ещё. Мне понадобится список участников с указанием костюмов.

– Будет сделано, Валентина Борисовна! – отвечал Дедов. – Сегодня скопирую и передам вам с Борей.

На другой день после репетиции с её участников снимали мерки. Процедура проходила в кабинете администратора дворца, ребята шумно толклись в коридоре и заходили по одному. Всем девочкам Валентина Борисовна велела поспрашивать бабушек, не сохранились ли у них послевоенные платья, – ей казалось, что участники такого представления не должны выглядеть с иголочки. Как-никак оно подразумевало, что закончилась долгая война, и вряд ли многие тогда могли позволить себе обновки!

– Если что-то найдется, скажите об этом Ивану Ильичу, он со мной свяжется. Возможно, платья придётся подгонять по фигуре.

Придя домой, Саша застала маму и бабушку перед телевизором.

– Привет, – бросила она, стараясь угадать настроение матери: той не нравились эти затяжные репетиции. Мать считала их пустой тратой времени, которое дочери следовало употребить на учёбу – выпускной класс, надо готовиться к экзаменам!

– Ну, слава Богу! – проворчала Вера Сереевна, поднимаясь. – Уже всё давно остыло.

– Мама, сиди, она сама разогреет – не маленькая!

– Сама!.. Ещё успеет сама-то. – Бабушка уже направлялась в кухню.

Мать смерила Сашу требовательным взглядом.

– Иди, мой руки! Поешь – и за уроки.

– Ладно, – ответила дочь и скрылась в ванной.

В кухне, пока бабушка накладывала в тарелку плов, Саша сказала:

– Ба, у меня к тебе дело.

– Выкладывай, – ответила та, заговорщически глядя на внучку.

Саша помотала головой.