Евгений Вермут - СИМБИОЗ

Тем не менее, государство жило. Выращивался урожай, выпускались станки, строились квартиры. Все распределялось между республиками, по возможности, в равной степени. Были свои нюансы, но разбирать их здесь нет ни времени, ни желания. Да это и не важно. Высшие руководители воровали, но и о стране не забывали. Практически, каждый год снижались цены на товары.

Когда-то, еще в СССР, я любил ругать свою страну именно за лицемерие. Не за то, что был небогатым человеком. Ни в коем случае. Я не гнался за богатством, за деньгами, я не хотел ни дачу, ни машину. Моя жизнь вполне меня устраивала. Мне хватало моей заводской зарплаты на жизнь и на развлечения. Любил фотографировать, любил рок-музыку, любил отвести душу с друзьями где-нибудь на речке с палаткой. Когда женился, у меня не было проблем с деньгами для семьи с двумя детьми. Жаль, что все это закончилось внезапно.

Советский Союз развалился, но многие еще долго пытались жить по-старому. Простые люди, как и я, не могли принять так сразу новые перемены. А кто-то приспособился очень быстро. Те, кому не давали воровать в Советском Союзе, теперь зажили на широкую ногу. Они не упустили возможность. Теперь они на каждом углу клеймят и ругают СССР.

Что можно сказать о новом времени. Лучше стало только внешне. Престижные вещи заполнили наши дома и души. Зато люди стали злее и равнодушнее друг к другу. Вернее, еще злее и равнодушнее. И вот именно теперь появились по-настоящему бедные. Это естественный закон природы и физики: если где-то в одном месте прибавляется, то в другом обязательно убывает.

Главный принцип в коммунистической иерархии – не высовываться. Даже в искусстве, если ты не «заслуженный», то не должен делать что-то лучше, чем «всеми любимый и уважаемый». Если, вдруг, ты и сотворишь нечто гениальное, не переживай – это гениальное останется где-то внизу, на задворках, пока не придет время воздать ему должное.

Дождись очереди, пока тот, общепризнанный, не споткнется. Дождись, когда его осудят широкие массы работников искусства в лице таких же, как ты, «скромных» художников, писателей и музыкантов. Главное, дождаться команды сверху и тут уже постарайся не упустить шанс. В этот короткий промежуток ты можешь быть смелым и прогрессивным, но до определенной границы. Всегда надо помнить, что чересчур яркие личности могут внести ненужный контраст в ровное, пусть и тускловатое, свечение тех, кто, собственно, и управляет вашей иерархией.

Политика закрытого коммунистического государства не позволяла проникать в ее ряды чуждой нашей ранимой душе морали. По этой же причине лучшие, с точки зрения этой морали, люди с большой неохотой выпускались на короткой время в логово капиталистического зверя. Иногда кому-то не нравилась такая горячая опека, и, безуспешно не один год потолкавшись в очереди (абзац 2), он покидал родное ему общество навсегда. В тот же момент он из известного и любимого всеми артиста или музыканта превращался в предателя своей страны.

Наверное, единственный человек, который имел полное право покинуть свою родину – это Владимир Высоцкий, давно признанный в народе, от самого последнего пьяницы и хулигана, до руководителей высочайшего ранга, но не оцененный государством официально по тем же моральным меркам. Он, наверное, один из немногих понимал, что популярность его от народа и только свой народ может оценить его по достоинству. Многие артисты этого не понимали, к сожалению. Можно понять, когда ученый уезжает ради науки, потому что в своей стране нет ни денег, ни условий для работы. Но слава, обретенная в своем народе, не повторится в чужом.