Маргарита Андреева - Мелодия Бесконечности. Книга вторая - «Симфония чувств». Том второй

– О, надо же, – парень удивленно выдохнул и присел рядом, – Нашему теплолюбивому принцу не по душе пришлась зима?

– Как грубо, Марк, – покачала головой Маргарита.

– Извини, не сдержался, – парень поднялся и подошел к большому окну, смотря на припорошенный снегом двор, – Я представлял себе его более закаленным, а принц раскис с наступлением холодов. Как же он сможет защитить дорогих ему людей? Нам сейчас нельзя расслабляться. Мы пока не можем знать, что планирует Лаура, и должны быть начеку, – в его голосе проскользили металлические нотки, а его лицо, всматривающееся в одному ему понятную даль, было напряженным.

Девушка вынужденно поднялась и подошла к нему, взяв его за руку:

– Марк… Ты никогда ещё не был настолько серьезен, – от него веяло силой и решимостью, он был, наверно, гораздо сильнее их всех, жизнь научила его бороться и не сдаваться ни при каких обстоятельствах.

И это с такой уверенностью говорил человек, ещё не так давно ненавидевший и презиравший весь мир. Он сильно изменился и повзрослел, он смог найти в себе силы и смысл жизни для себя – и те, кому удалось проникнуть в глубины его сердца, могут быть уверены в его преданности, в том, что он останется верен им до конца.

– Я обрел людей, дорогих мне, и не позволю отнять это у меня. Даже если придется рискнуть своей жизнью, – тихо продолжил он, не вздрогнув, когда её ладонь накрыла его руку, – Не делай такое лицо, Марго, я не хотел тебя напугать, – ощутив её волнение, юноша ободряюще улыбнулся.

– А ты стал совсем другим, Марк, – Маргарита смотрела, как лучи утреннего солнца играют в его волосах, сверкают в его глазах, освещая его острый профиль, – Не волнуйся, я сделаю всё возможное, чтобы Жан поправился как можно скорее, – несломленный и несокрушимый, прекрасный и сильный, подобный ветру.

– Ну, конечно, – он протянул ей пакет с травяным сбором, – Вот, держи, это те травы, что ты просила. Если что-нибудь ещё понадобится, ты только скажи, – заверив со всей серьезностью.

– Спасибо! – Маргарита прижала пакет к груди, благодарно кивнув, – Вы ещё собираетесь идти на каток? – отсыпав нужное количество в стеклянный заварочный чайник, она долила кипятка и закрыла крышку, снова развернувшись к Марку.

– Да, с нами идут Эллен и Макс, – подтвердил он, с сожалением встретив взгляд её карих глаз, – На самом деле, жаль, что вы не сможете к нам присоединиться.

– Ничего, в другой раз обязательно составим вам компанию, – убежденно кивнула Маргарита и, забрав с собой чайник, покинула кухню, – А сейчас мне нужно покормить дочерей и помочь мужу.

Вернувшись, прямо с порога, она попыталась взбодрить мужа веселым взглядом и легкой улыбкой.

– Прости, ты же хотела пойти на каток с ребятами, – он предпринял попытку подняться, но голова закружилась, и Джон со вздохом обреченного снова откинулся на постель.

– Ничего, сходят в этот раз без меня, – Маргарита помогла ему приподняться и принять более удобное положение, подложив дополнительные подушки, – Подкрепись пока, а я перенесу девочек в комнату родителей, чтобы они не заразились. Только прошу тебя съесть всё, тебе нужны силы. Потом выпей травяной отвар и прими жаропонижающее.

– Из тебя получилась отличная сиделка, – Джон не сдержал одобрительной улыбки, пока она обтирала его лицо, шею, плечи и грудь влажным полотенцем.

– Ну, знаешь… – протянула в задумчивости девушка, выкручивая полотенце в специальный тазик, – Раньше я не говорила об этом потому, что это были болезненные воспоминания. Но… сейчас они покрыты пеленой светлой грусти, и теперь я могу вспоминать об этом, не опасаясь, что сердце мое разорвется от боли и тоски – и всё это только благодаря тебе, – нежный поцелуй в губы, удостоверяющий её слова.

– Присядь, расскажи мне, – тихо попросил он, и Маргарита забрала пустую чашку и поставила поднос с завтраком, присаживаясь рядом с ним на кровати:

– Я ухаживала за Алессио, когда он проходил лечение в клинике, где работает мой брат, – и снова по хрупкому телу прошла волна дрожи от слишком ярких воспоминаний о тех днях, когда она ещё столь многого не знала, воспоминаний о первом опыте сильного чувства, до сих пор трепещущие в её сердце, – Это даже невозможно представить, насколько тяжело пережить подобное человеку, который привык зарабатывать своими руками, а оказался беспомощнее младенца. Он был действительно талантливым скульптором. Пока заживали порванные сухожилия кистей его рук, он не мог выполнять даже самого элементарного по обслуживанию самого себя. Мне приходилось кормить его, одевать, помогать расчесываться и бриться. Но я справилась! Так что, я смогу справится и с твоей лихорадкой. Можешь довериться мне.