Лариса Порхун - Я иду тебя искать…

Удостоверившись, что всё в порядке, она вернулась к работе, с удовлетворением думая о том, что после того, как удалось пристроить мать в дом престарелых, одной головной болью меньше. Ладно, если бы та ещё, как раньше, занималась бы домом, готовила, а с тех пор, как слегла, так только лежит, да стонет… И Стас недоволен, они из-за этого и ссориться начали… Пришлось им все связи свои подключать, подмазать где надо, чтобы только мать взяли в такое вполне приличное место. Она, правда, туда ещё не ездила, некогда. Стас отвозил, но он сказал, что вполне достойно. А он зря говорить не будет. И что вместо благодарности она увидела от матери в день отъезда?! Только слёзы и жалобы… И её бесконечное: "Доченька, что же это? Ириша, как же так?" Блондинка подкрасила губы алой помадой и посмотрела в иллюминатор, уже совсем стемнело, не видно ничего. Тьма какая-то неестественная, с перламутрово-фиолетовым налётом… Жутко… Девушка передёрнула плечами и отвернулась. Снова в самом первом ряду раздался дружный хохот и до неё долетел явственный запах спиртного. – Опять эти ребята, – подумала она, – Что-то уж не на шутку разошлись.

– Да я вам отвечаю, – перекрикивая друзей, напирал один, в толстовке с каким-то ярким спортивным логотипом, – В конце она застонала, и говорит, – Ещё, милый, будь со мной грубым, прошу…

– Ну, конечно, – со смехом проговорил его приятель, – ты четвёртым был, бакланище! Она не то, что говорить, она уже к тому времени и шевелиться-то не могла, скажи, Серый?

– Угу, – кивнул тот, открывая планшет, – она уже никакая была, я вообще вначале подумал, дохлая, а потом, когда это… чую, не, тёплая ещё… Сейчас найду, мы же с Мухой снимали эту фильму…

Последние слова заглушил новый взрыв хохота.

– Ох и шикарная тёлка… была…

– То-то и оно, что была… Давай ещё по одной накатим и будет…

– Ребята, уберите спиртное, и ведите себя потише, – строго сказала блондинка.

– Ты чё такая дерзкая, а? – под одобрительный смех, спросил один из них.

– Иди, кисуля, на ручки к папочке, – вставил его приятель с краю, крепко обхватив рукой девушку.

Пассажиры зашумели, подбежала вторая стюардесса, молодой мужчина, летевший со своей спутницей, громко пообещал, что в Сочи их будет встречать наряд полиции.

– Чего? – осклабился парень с планшетом, – Ты куда летишь, дурик? Слышь, братва, этот дятел со своей чувихой уверены, что летят в Сочи.

– Ты если обкурился, то сиди и помалкивай, тут все летят в Сочи, кроме вас, может быть…– очень неуверенно закончил молодой человек…

– Ничего подобного, – визгливо парировала женщина, – Этот самолёт летит в Москву.

– Да нет же, что с вами, – это рейс в Питер.

– Скажите, – не обещающим ничего хорошего тоном, спросил мужчина с ноутбуком, обращаясь к бортпроводницам, – мы ведь летим во Владивосток? Обе девушки посмотрели друг на друга, побледнели, и блондинка, заикаясь, произнесла:

– Одну минуту, дамы и господа, сохраняйте спокойствие, сейчас мы всё выясним.

Вдруг что-то заскрежетало, щёлкнуло, и из невидимого динамика раздался странный, металлический голос:

– Это, каким же, интересно, образом, милочка?

– Вы пилот? – заверещал мужчина, уверенный, что летит с женой в Москву.

– Можно и так сказать, – чуть помедлив, ответил тот же голос, – Вообще у меня много имён, но пилот мне тоже нравится.

– Объясните же, куда мы летим? – со слезами в голосе протянула молодая женщина, – Что вообще происходит?

– Происходит то, что и должно было произойти рано или поздно. А в случае с такими людьми, как вы, то, определённо, чем раньше, тем лучше…

– Слышь, ты, хорош трепаться, – закричал парень, желавший ещё совсем недавно, усадить на колени блондиночку, – Ответь нормально, мы же в Симферополь направляемся?

– Увы, несчастное дитя порока, однозначно не в Симферополь… Боюсь, что пункт назначения вам всем не очень понравится… Так уж сложилось исторически, – грустно сказал голос, – Ничего не поделаешь…

В это время брюнетка колотила руками и ногами в запертую дверь кабины лётчика… К ней на помощь подоспела её напарница. В это время самолёт резко качнуло в сторону, и девушки едва удержались на ногах. Дверь со скрипом отворилась, в воздухе запахло серой, как будто тут одновременно сожгли несколько упаковок спичек. Округлившимися глазами, прижав одну руку ко рту, блондинка второй рукой показывала на пустое кресло пилота и ритмично качающийся штурвал, над которым плыл и медленно растворялся в воздухе подрагивающий тёмный силуэт.