Дмитрий Вержуцкий - За синей птицей

Спустившись на террасу метров на двести ниже, погруженный в печальные раздумья, я побрел обратно в сторону лагеря. Тут мне, наконец-то, повезло. Возле края стланиковой чащобы, из прогалины на полянку прямо на моем пути выскочил крупный заяц. Расстояние до него было всего метров пятнадцать.

Ружье я держал наизготовку, и голодная реакция оказалась мгновенной – последовал выстрел из нижнего ствола дробью, и добыча, пару раз трепыхнувшись, скатилась в куст таволги. Степень моего ликования трудно представить! Исполнив в несколько кругов что-то среднее между кавказской «лезгинкой» и местным «танцем орла» вокруг зайца, я закинул его в мешок и продолжая пританцовывать, преисполненный гордостью за не зря прожитый день и отлично выполненную задачу, снова направился к нашему временному пристанищу.

Гоша уже вернулся. Видно было, что умотался мой товарищ изрядно. Увидев меня, он встрепенулся и стал рассказывать о его сегодняшних приключениях. Начал с конца, радостно сообщив, что зимовье оказалось целым, но совсем заброшенным, несколько лет в нем явно никого не было. В находившемся рядом лабазе он нашел литровую жестяную баклажку подсолнечного масла, пачку соли и целых три пакета с гороховым концентратом! Масло начинало горчить, но еще вполне годилось в пищу!

Один из пакетов уже аппетитно булькал в котелке, источая немыслимый аромат настоящей еды. Вокруг, радостно сверкая глазами, суетился Алекс, весь в ожидании предстоящей трапезы. Общая радость перешла в ликование, когда из мешка был извлечен заяц!

Разделав добычу, я разделил полтушки на три части и закинул в котел. Следом туда отправились заячьи потрошка и мелко нарезанный пучок черемши, набранной возле зимовья Гошей. Остаток мяса я тоже разрезал на несколько кусков, нанизал на колышки и воткнул их возле костра. В вяленом виде такой продукт мог храниться довольно долго.

Не дождавшись полной готовности, мы не выдержали, и, посчитав, что горячее сырым не бывает, принялись за долгожданный ужин. Трудно описать чувства людей, поедающих такое восхитительное варево после двухнедельного поста!

Датированные незадолго перед теми днями, записи из дневника Алекса:

«22 июня. Завтрак – пучок горного лука. Обед – не было. Ужин – пучок горного лука. Хочется кушать.

26 июня. Завтрак – пучок горного лука. Обед – не было. Ужин – не было. Командор опять ничего не добыл. Очень хочется кушать!

28 июня. Завтрак – пучок дикого чеснока. Обед – не было. Ужин – не было. Восьмой день нет стула!!!

30 июня. Мой день рождения. Тридцать пять лет… Почему я согласился с ними идти? Что я здесь забыл?! Зачем этот мазохизм?? Про то, что у меня день рождения, они даже не вспомнили!

Сегодня на завтрак – пучок горного лука. Обед – не было. Ужин…

Ужин!! Они где-то нашли и выкопали саранку! Целую луковицу!! И три дня про нее молчали!! Запекли в костре и отдали мне, как имениннику! Спасибо, друзья! Вот это подарок! Всю жизнь буду помнить! Вку-уу-сно!!!»

Но, правда, зачем это все было? Почему мы туда пошли? Сложный вопрос.

Гоша – по природе бродяга и почти каждый год, уволившись с очередной работы, отправлялся в тайгу, в надежде найти золотую россыпь или что-либо подобное. Искал он и изумруды на Урале, алмазы в Якутии, какие-то самоцветы в Саянах. Всю зиму изучал карты, строил маршруты и к концу весны не выдерживал. Он все бросал и пропадал на несколько месяцев, чтобы появиться осенью, изможденным, в заштопанной истертой одежде и голодным. Хотя ничего и не нашедшим, но снова выжившим.

В тот год он где-то случайно узнал о нереально богатом содержании золота на одном из ручьев в высокогорье Баргузинского хребта и был твердо уверен, что, на этот раз, «синяя птица удачи» от него никуда не денется.

Страна распалась, зарплату перестали платить, и получив предложение поучаствовать в этой его очередной авантюре, мы с Алексом, не особо долго думая, согласились. Тем более, что Гоша обещал из своей «белки» подстрелить оленя и кормить нас мясом от пуза. Обычно он брал с собой в тайгу пачку соли и булку хлеба, а дальше обходился подножным кормом.

Подозревая, что охота – дело не слишком надежное, я взял контроль за питанием в свои руки. Удалось насушить сухарей, набрать круп и других продуктов. Все это несколько утяжелило рюкзаки, но мы смогли растянуть запас почти на три недели.

Перебираясь из одного распадка в другой, мы промывали пробы грунта в самодельном лотке. Единичные «знаки» – крохотные золотые крупинки – попадались, но не более того. Хорошего шлиха нигде не было. Потом взятые с собой продукты совсем закончилась.