Григорий Жадько - Чужая невеста

– Ты что правда не понимаешь? – повертел он у виска пальцем. – Ты же с той стороны! Воевал против ДНР!

– И что?!

– Тебя с вооруженных сил Украины уволили?

– А когда бы?!

– То-то! Ты еще действующий военнослужащий ВСУ! А форма на тебе почему-то не украинская, а ДНР-овская! А пересек ты границу как будто наш, с этой стороны. А не шпион ли ты браток? Позвонить не долго! Запрос сделают. Нет тебя в списках ни в одном отряде. Выходит засланный казачок.

– Хватит ахинею нести! – неприязненно выдавил Данила.

– Ты это будешь пузатым дядям в погонах рассказывать, когда тебя поместят в тюремный лазарет и прищелкнут наручниками к кровати!

– Это все твои фантазии! – мрачно буркнул Данила.

– Да нет! Они любят таких лазутчиков-доходяг ловить. Показать свою бдительность и нужность. А ты еще им расскажешь, как помимо службы, с ружьем ездил, митинги хохляцкие охранял, майдан ждал! Ты же у нас открытый парень! На все сто!

– Не собираюсь я перед ними исповедоваться!

– А они еще себе ордена на грудь прицепят за твою персону!

– Отстань ради бога! – взмолился Данила. – Без тебя тошно.

– Ну-ну! А потом тебя если не посадят, то точно депортируют или обменяют и накрылось твое лечение. Ну это если раньше не помрешь!

– Тебе-то что? – не выдержал Данила.

– А все почему? Язык! Враг твой! Помалкивал бы в тряпочку, правдолюбец хренов!

Парни долго смотрели друг на друга как петухи и вдруг Юра сменил гнев на милость, широко улыбнулся, снимая напряжение:

– Ладно! Это пока Омаровна допишет седьмой вариант, пока его отошлют, пока там сообразят, что к чему, у нас есть немного времени. Давай так! Дуй в кабинет к главврачу. Ее сегодня нет. Там Зинка. Вот тебе шоколадка. Попроси ее выдать на пару часов твой паспорт. Скажешь: симку купить надо. Домой звонить, типа деньги кончились. Ну или соври еще чего-нибудь. Как возьмешь, собирай манатки и дуем на вокзал.

– А ты?

– Не парься? Мне давно намекают, что я тут задержался. Я заранее все получил. Тебя ждал.

– Ладно! Спасибо! – повертел Данила в руках плитку «Бабаевского с фундуком». – Пойду попробую!

– Ни пуха ни пера!

– К черту!

Операция прошла без сучка и задоринки и уже спустя полчаса, молодые люди, двигаясь по Кирова, свернув на Придорожный переулок, торопливо подошли к железнодорожным кассам.

– Только не долечились?! – тяжело вздыхал Данила. – Бьет в голову от быстрой ходьбы!

– Ну там тебя скорее в гроб вогнали коновалы, – подтрунивал Юра.

– И то правда.

Ростовский поезд подошел без опозданий. Настроение у них было приподнятое. Данила неотрывно смотрел в окно. Проезжали станцию. Синяя форма станционных рабочих. Желтые флажки, белые железнодорожные домики, разъезды, семафоры, холмы, перелески, закрытые шлагбаумы, изгибающийся хвост вагонов, низкое утреннее солнце, водонапорные башни из красного кирпича. Это была Россия.

Воронеж встретил их шумным гомоном таксистских зазывал. Юра щедро угощал его сигаретами, был очень улыбчив.

– Одет ты для города, конечно, не фонтан! – делая узкие глаза, критично отмечал он. – А что не взял, что получше? Там же на рынке в Аквилоне был выбор: и «Горки», и «Цифры» и «Охота»?

Сам он был в форме с иголочки: на груди красовался нагрудный знак Доброволец Донбасса в виде креста, рядом медаль «За боевые заслуги ДНР» на черно-сине-красной ленте, хорошее сукно, все подогнано в размер, наглажено.

– Я же с госпиталя. На что хватило.

– Ну да! Ну да! – торопливо соглашался Юра. – Это поправимо.

– Да я не парюсь.

– Разберемся. Ну поехали, сеструха уже ждет. Это не далеко. Вон и наш автобус.

Данила вертел головой. На Степана Разина в окнах мелькнул Петровский сквер со скульптурой Петра I, выполненный из розового павловского гранита с 5-ю корабельными орудиями, и полукруглое управление Юго-восточной железной дороги с башней в стиле ампир. Доехали быстро.

Сестра, Лида была очень немногословной девушкой, приятной внешности. Бледное лицо ее было обрамлено красивыми темно русыми волосами, уложенными в тугой узел на затылке, а маленькие морщинки на лбу, у края рта, делали ее чуть старше своих лет. К этому прибавлялся взгляд печальных голубых глаз, часто направленных в пол. Она практически не применяла косметику, не делала маникюр и жила какой-то своей жизнью. Домик, в котором Лида обитала – был очень неказистый, и девушка жила в нем одна. Это Даниле показалось странным. За этим скрывалась какая-то тайна.