Сергей Доброеутро - Сочетаемое и несочетаемое. Игра на грани логики и абсурда

– Мне бы такие крылья… Я бы перелетел на тот берег, вернулся домой.

– А ты попроси меня, я тебя перенесу, – заигрывающе ответила стрекоза.

– Я никогда ничего не прошу.

– Ну и сиди здесь.

– Постой, стрекоза! Перенеси меня на другой берег ручья, пожалуйста.

– Да нет проблем! Цепляйся за лапку и полетели.

Муравей обхватил лапку стрекозы, и та мигом перенесла его прямо к муравейнику. А тот убежал, даже спасибо не сказал.

Прошло несколько месяцев.

Стрекоза, мокрая от дождя, приползла к муравью:

– Спаси меня, пожалуйста, муравей, приюти на время.

– Не могу и не хочу, – ответил тот.

– Я тебе, помнится, однажды помогла.

– Ты заставила меня просить тебя помочь. До сих пор не могу себе простить, что проявил такую слабость.

Стрекоза развернулась и побрела восвояси.

– Ты всё кукуешь? – спросил, подчёркивая неважность ответа на ненужный вопрос, петух кукушку.

– А ты всё петушишься? – парировала оскорбительным вопросом на обидный вопрос кукушка.

– Такова моя природа! – важно ответил петух.

Кукушке нужно было что-то ответить, но в маленькую птичью головку не пришло никакой другой мысли, кроме как эта:

– Ку-ку, Петя, ку-ку.

Им бы разбежаться по сторонам, по своим местам обитания, а они упрямо продолжали общаться, продолжали любить друг друга. И ничего, что его всегда тянуло к глупым курицам, а её – к подкинутым в чужие гнёзда птенцам.

Все дети обезьянничают. Подражание – самый лучший способ обучения. Это верно. Но она с самого раннего детства подражала всем, повторяла всё за всеми, копировала всех и ничего не вносила в своё поведение от себя. И это другим словом, кроме как обезьянничание, не назовёшь. И её окрестили мартышкой. Сначала так её стали называть папа с мамой (это забавляло), потом учителя (это расстраивало), потом друзья и подруги (это бесило).

И мартышка ушла. Ушла в мир компьютерных игр. Там её никто не обзывал. Там она превращалась в какого-нибудь супергероя и играла, набирая очки и баллы. Ей нравилось набирать очки. Это было самым приятным – смотреть, как всплывают круги, овалы или какие-нибудь сложные фигуры с цифрами: +100, +200, +500, +1000…

Почему в жизни никто не начисляет тебе очки за твои успехи и достижения? Ещё в детстве она придумала себе развлечение: сама стала начислять себе очки. За что? Нет. Не за подражание, не за обезьянничание. Она отлично понимала, что её дразнили мартышкой именно за этот недостаток. Очки она начисляла себе за то, что вела себя иначе, за то, что не повторяла чьё-то решение, а придумывала своё, пусть глупое, но своё, за то, что не копировала манеры кого-то близкого, а вела себя иначе. Сначала, как в компьютерной игре, получалось не очень хорошо. Но потом появлялся опыт и проявлялся в её отличительных чертах, манере поведения, нестандартных решениях, за каждое из которых в её сознании начислялись очки: +100, +200, +500, +1000…

Очки складывались, накапливались, суммировались. Счёт уже пошёл на миллионы, когда в её душе поселилась тоска, она же грусть, она же пустота, опустошение, депрессия. Она стала слишком не похожа на других. Одна крайность сменилась другой.

…

Это произошло случайно. Просто пересеклись линии судьбы. Её и молодого священника. Именно он подвиг её на веру в Бога. И путь к Богу оказался долгим и тяжёлым. Ещё бы. Даже в церкви она пыталась креститься иначе, чем другие, начисляя себе новые и новые очки. Она слишком кардинально отличалась от других, чтобы вот так вот взять и влиться в толпу верующих.

И только слова священника запали ей в душу: «Они молятся, повторяя жесты, а нужно молиться, повторяя Христа».

Тогда она взяла Евангелие, выучила его почти наизусть и пыталась научиться жить, копируя образ жизни Христа.

В голове перестали появляться очки +100, -100, +500, -500…

Она рассказала священнику о себе и об очках. Рассказала всё, всю свою историю так, как она изложена в этом рассказе.

Священник улыбнулся:

– Богу очки не нужны. Они нужны только дьяволу.

Кто знает, насколько он прав?

Всего их было восемь. Один всегда опаздывал. Говорят, что семеро одного не ждут, но они ждали его всегда. Он был авторитетом для всех. Он принимал все ответственные решения, и не просто так, а со всей ответственностью. Он вступал во все самые решительные схватки. Он был прирождённым лидером. Они говорили про него: «Он настоящий волк». Когда он узнал о своём прозвище в команде, то собрал всех и в шутку сказал: