Алексей Макаров - Внуки говорят. Про тех, кто будет после нас

Увидев его вновь с термосом, мама раздражённо командует ему:

– Да поставь ты его, в конце концов!

Данилка моментально выполняет приказ мамы и ставит со всего размаха термос на бетонный порог подъезда, и мама в ужасе видит, что из днища термоса выливается горячий чай, паря на морозном воздухе.

Колба внутри термоса лопнула. Всё! Чая нет. Придётся вернуться домой и готовить новый чай, благо что дома есть ещё один термос.

Данилка (3 года) сидит за столом, ковыряется в тарелке с едой и не хочет кушать. Он жалостливо смотрит на папу, который строго наблюдает, как Данилка ест.

Видя, что ему всё равно придётся всё доесть, он тяжело вздыхает и жалостливо смотрит на маму:

– Мама, а пусть у нас папой будет дядя Виля.

– Какой дядя Виля? – не может понять мама.

– Ну тот, – пытается объяснить ей сын, – у которого вот такая, – он широко разводит руки, – босая масына.

Мама от такого заявления в шоке и не знает, что ответить сыну на его вопрос. Она в недоумении смотрит то на сына, то на мужа, но, сделав паузу, переспрашивает его:

– Какая машина?

– Ну такая, босая, белая. – для пущей убедительности сын надувает щёки и округляет глаза.

Мама спрашивает:

– «Волга», что ли?

– Да, – подтверждает сын, согласно кивая головой, – босая такая, бевая «Уоуга».

– А где же он будет спать тогда, этот дядя Виля, если мы возьмём его к себе жить? – мама уже с интересом смотрит на сына.

– Тут, – сын показывает пальчиком на дверь спальни.

– А папа? Где он тогда будет жить? – мама уже с трудом сдерживает улыбку.

– А там, – машет рукой в сторону Данилка, – в кладовке.

Папа в недоумении смотрит на собеседников и потихоньку начинает понимать, о чём идёт речь. Это неделю назад они с другом Виктором семьями ездили за город. У Виктора как раз и была белая «Волга».

– Нет, сыночка, – объясняет Данилке мама, – нам без папы никак нельзя. Кто же нас тогда любить будет?

Сын понимает маму и с глубоким вздохом вновь принимается за еду.

Папа на кухне перетирает хрен. Он замотал лицо мокрым полотенцем, надел очки для подводного плавания, открыл окно для вентиляции и закрыл входную дверь на кухню.

Но пары хрена всё равно проникли через все защиты, и у папы непроизвольно рекой льются слёзы.

Папа Данилку (5 лет) к себе не пускает, но тому очень интересно, а что же делает на кухне папа. Поэтому он, поднявшись на цыпочки, неотрывно смотрит на папу через стекло кухонной двери и засыпает его вопросами:

– А что ты там делаешь? А почему ты замотался? А почему ты меня не пускаешь к себе? – и многими другими, которые из него вылетают, как из пулемёта.

Мама из соседней комнаты только и говорит:

– Данилка, не лезь к папе. Данилка, не мешай папе, – и ещё много всякого, только чтобы сын отошёл от двери на кухню.

Но Данилка так и простоял у дверей кухни, поднявшись на цыпочки и заглядывая через стекло двери всё время, пока папа готовил хрен.

Наконец-то папа закончил все дела с хреном, разложил его по банкам, перемыл посуду, закрыл окно и уж только после этого впустил к себе сына.

Но тот всё равно не отставал от папы со своими вопросами – теперь уже другого порядка:

– А у тебя больше слёзы не текут? А почему они текли? А что там в банках?

Папино терпение лопнуло, и он спросил любопытного сына:

– Что? Хочешь узнать, почему я плакал и что там в банках?

Наивный сынок утвердительно кивнул головой.

– А хочешь понюхать, что же там такое интересное в банках? – папа с интересом посмотрел на любопытного сына.

Любопытству Данилки не было предела, и он вновь утвердительно кивнул головой.

– Ну тогда на, нюхни, – предложил он.

Папа, взяв одну из банок, вдохнул поглубже и, задержав дыхание, открыл крышку, подставив банку под нос сына.

А тот, ничего не подозревая, вдохнул воздух из банки. Что тут началось!

Лицо Данилки сначала покраснело, потом побелело, дыхание у него перехватило, затем он начал кашлять, плакать и рыдать во весь голос.

На эти вопли прибежала мама. Ох и досталось же бедному папе! Он стоял в шоке и не мог выговорить ни слова, потому что узнал о себе столько нового и интересного, что переварить это всё его мужской разум сразу не мог.

А Данилка всё ревел, сморкался, кашлял и чихал. Через некоторое время приступ прошёл, и он успокоился на руках у мамы. Папа подошёл к нему.

– Ну что? Ещё хочешь нюхнуть? – поинтересовался он, глядя в зарёванное лицо сына.