Алексей Макаров - Внуки говорят. Про тех, кто будет после нас

Боль постепенно проходила. К Алёше со временем вернулся голос, и он уже начал рыдать в голос, а потом его плач постепенно стал затихать, но он ещё долго-долго всхлипывал.

Строительство на сегодня было закончено, папа всё успокаивал Алёшу и прикладывал ему к месту удара примочки.

Одно его радовало, что несмышлёная дочь не пробила Алёше голову насквозь.

Папа полностью одел Алёшу (6 лет) и Лёлю (3 года) в садик и удовлетворённо сказал:

– Ну всё. Пошли.

Но дети с места не сдвинулись, а по-прежнему смотрели на него, задрав головы.

Тогда папа с удивлением от того, что дети его не слушаются, вновь осмотрел их. Вроде всё нормально. Пальтишки и шапки надеты, шарфики повязаны, и он вновь скомандовал:

– Ну, что стоим? Чего ждём?

На что Алёша наивно произнёс:

– А сапожки?..

Папа посмотрел на детей и в ужасе увидел, что дети хоть и одеты, но стоят в коридоре без зимних сапог. Он быстро надел им сапоги, и они вышли из квартиры.

Мама собирала Алёну (3 года) в садик и уже намеревалась выйти из дверей в коридор. Но дочь не двигалась. Мама, не понимая, в чём дело, посмотрела на дочь.

– Пошли, чего стоишь? – недовольно произнесла она.

Но дочь так же упрямо стояла в коридоре.

Мама торопилась на работу, и ей некогда было разбираться с дочерью, поэтому она уже приказала ей:

– Некогда мне. Пошли.

Но Алёна, подняв голову на маму, спросила:

– А хахаль?

Мама осмотрела, как одета дочь, и заметила, что шарфик-то они не надели. Она быстро повязала шарф на шею дочери, взяла Алёну за руку, и они быстро вышли из квартиры, чтобы успеть в детский сад.

Бабушка Валя приводит Алёну (4 года) в коровник, чтобы показать ей корову.

Алёна одета в светлое, нарядное платье, на ногах белые гольфики и лаковые туфельки.

Алёна входит в коровник и сразу же зажимает нос.

– Фу-у! – с омерзением восклицает она. – Как здесь воняет! – и затыкает ладошкой нос.

Но бабушка всё равно за ручку подводит внучку к корове и хочет, чтобы та её погладила.

– Ты посмотри, Алёнушка, какая она красивая, – ласково говорит бабушка.

Но у внучки совсем другое представление о красоте.

– Ты, бабушка, прежде чем показывать мне корову, убери здесь всё, – с омерзением показывает она вокруг себя, – а потом уже меня сюда води. А то здесь гязь! – и она пальчиком показала на свои испачканные туфельки.

Туфельки у Алёны и в самом деле были испачканы навозом.

Алена говорит: «Недоскрёб» (небоскрёб).

Мама занята вязанием и попутно смотрит телевизор. Краем глаза она видит, что из спальни выходит Данилка (1,5 года), который в руках держит будильник.

Это был последний рабочий будильник, который ещё сохранился в доме.

Мама в страхе, что и этот будильник будет разбит, громко восклицает:

– Эт-то что такое?

Данилка, услышав такой возглас, резко разворачивается, бросает со всего размаха будильник на пол и убегает в спальню. Будильник разбит вдребезги.

Мама подбирает будильник с пола и трясёт его возле уха, надеясь, что тот заработает. Но будильник не тикает. У мамы возникла очередная проблема покупки будильника.

Данилка (2,5 года) носился по двору в одних трусах. Очень жарко, и они с Алёшей (12 лет) уже вылили полбочки воды на дорожки огорода, поэтому ноги у них были все в грязи.

Бабушка только что помыла полы на веранде и постелила на пороге мокрую тряпку.

Она грозно стояла перед входом на веранду и ждала, кто из развеселившихся внуков первым ворвётся на веранду.

Забегающего Данилку она останавливает и воркующим голосом уговаривала его:

– Ты ножки-то три, три, Данилушка.

– Я три вытираю бабушка, три, – покорно отвечал ей внук, старательно вытирая ноги о мокрую тряпку.

Папа с мамой, дедушкой и бабушкой сидели поздним вечером во дворе дома.

Июльский вечер был тихий и тёплый. В темнеющем небе уже начали проглядывать первые звёзды, а на западе, за гольцами, небо оставалось слегка розовым.

Вдруг, нарушая всю тишину благостного вечера, из-за угла дома выбегает Данилка (2,5 года). Глаза широко раскрыты, щёки от возбуждения горят.