Иван Голик - Другого выхода нет – 1. Время несбывшихся надежд

Чушь какая-то!

Сергей слушал протяжные завывания ветра за окном, наблюдал за летящими в воздухе снежинками. И пытался подобрать нужные слова, чтобы рассказать то, что увидел.

Женя, прикрыв простынёй обнажённое тело, внимательно разглядывала чётко вырисовывавшийся в ярком лунном свете профиль Сергея и ждала, когда он что-нибудь скажет.

– Ты, наверно, будешь смеяться, – сказал, наконец, он, – но во сне у меня не было ничего особенного.

– Не может такого быть! – пыталась стоять на своём девушка. – Что-то тебе должно было присниться!

– Только насекомые. Куча больших рыжих тараканов, пауки, крысы, жуки, летучие мыши.

Сергей хотел засмеяться над собственными словами, но не смог даже улыбнуться, увидев моментально побледневшую Женю. Ещё секунду назад цвету её красивого личика мог позавидовать самый спелый персик. А сейчас создавалось впечатление, что кровь полностью отхлынула от головы девушки.

– Что с тобой? – поинтересовался Сергей.

– Тебе снились тараканы? – У неё даже начал дрожать голос.

– Да, а что?

– Я… не хочу, чтобы… это оказалось… правдой. Но, согласно толкователю, тараканы снятся к смерти.

В воздухе повисло неловкое молчание. Женя по-прежнему сидела в кровати, поджав колени к подбородку и обхватив их руками. Сергей смотрел в окно на непрекращающийся танец снежинок и переваривал услышанное.

Тишину нарушил сотовый телефон Сергея. Было пять часов утра. Парень даже не стал смотреть на номер звонящего абонента. Он знал, кто это, – по мелодии звонка.

– Алло?

На том конце линии Сергей услышал голос матери. Она была сильно взволнована, но голос, как ему показалось, был твёрд. Парень почувствовал, как ладони моментально стали липкими от пота, и телефон чуть не выскочил у него из руки. Он зажал его плечом и вытер ладони друг о друга.

– Сынок, я тебя не разбудила?

– Нет, мамочка. – Сергей старался говорить спокойно.

– Сынок… Аня умерла. Полчаса тому назад. Мне только что сообщили.

Сергей Соловьёв каждый свой день начинал с часовой разминки, не изменяя этому правилу вот уже на протяжении шести лет. Он вставал в шесть часов утра, одевался, делал километровую пробежку на местном стадионе, потом разогревал все группы мышц растягивающими упражнениями, делал ката (он знал их много, поэтому каждый раз выбирал разное), отрабатывал удары и блоки. Заканчивал он свою разминку медитацией.

В свои неполные шестнадцать лет Сергей владел вторым даном по каратэ и айкидо (причём не останавливался на достигнутом, а усиленно продолжал тренироваться) и считался лучшим бойцом в своём городе…

В это раннее апрельское утро Сергей, даже не предполагая, чем закончится сегодняшний день и что последует за ним в последующие месяцы и годы, лёгкой трусцой возвращался домой. В воздухе уже вовсю пахло весной. Дул лёгкий ветерок, который уже нельзя было назвать холодным. Под подошвами его белых кроссовок хрустели почки от недавно распустившихся, как цветы, листочков. Сергей любил это время года – за то, что всё живое просыпалось окончательно после долгой зимней спячки и пыталось привнести в окружающий мир забытую красоту.

По пути назад ему обычно встречался только дворник, начинавший с раннего утра свой благородный труд. Вот и теперь он был на своём постоянном месте, с большой метлой в руках.

– Доброе утро, дядя Миша, – издалека крикнул ему Сергей.

Дворник перестал подметать и приветственно махнул парню рукой.

– Доброе утро, Серёжа. Ты всё занимаешься?

Сергей остановился рядом. Дядя Миша был в оранжевой униформе, под которой была видна цветная фланелевая рубашка, парусиновых брюках и высоких ботинках. В зубах он держал дымящуюся сигарету. Это был крепкий мужчина, невысокого роста, с начавшими уже седеть усами.

– А кто же за меня это будет делать? – ответил Сергей. – Тем более, у меня скоро соревнования.

– Ух ты! – воскликнул дворник. Он глубоко затянулся и выпустил в сторону струю дыма. – Когда?

– Двадцатого числа, в субботу. Будем отбираться на краевые соревнования.

Сергей почувствовал лёгкий озноб от подувшего ветерка и застегнул «молнию» на куртке своего тёмно-синего спортивного костюма.

– Прекрасно, – улыбнулся дядя Миша. – Двадцатого, говоришь? Так это же через неделю. Совсем скоро.

– Знаю.

– Пригласишь?