Елена Хороших - Тайна Лисьей норы

София надолго замолчала, наблюдая за птицами, вьющими гнёзда на высоком тополе. Затем отвернулась от окна и подошла к притихшим грустным дочерям.

– А еще в каждом поколении этого рода рождалась девочка по имени Надежда.

Светловолосая Надюшка, блеснув яркой синевой глаз, зарделась от удовольствия. София продолжала.

– Надежда – это единственное, что после огня любви поддерживает и даёт силы жить. Все женщины, носящие это великое имя, были сильны, храбры и отважны. Именно Надежда была женой сибирского приходского священника, одного из прадедов нашей именинницы. Ради него она бросила Питер, светскую жизнь, привычный круг родных и близких. – София, сделав паузу, тихонько улыбнулась и спросила дочерей: – Вам вообще интересно то, что рассказываю?

– Да, мамочка, да! – защебетали девочки. – Продолжай!

– Однажды священника попросили обвенчать молодых. Все бы хорошо, но обряд должен был состояться в другом приходе, за сотни вёрст от дома. Дело было зимой. Сибирские морозы стояли такие, что вода не могла пролиться, – осыпалась льдинками. Но ехать надо, несмотря ни на что. Батюшка был очень стар, но священный долг звал в дорогу. Собрался. Смотрит, а жена его, Надежда, возле саней стоит, мужа ждёт. Удивился, да виду не подал. «Зачем со мной? Дома бы сидела, матушка. Мороз нынче лютый. Не ровен час…»

– А что же матушка Надежда? – шепотом спросила Надюшка.

– А матушка посмотрела грустно и сказала: если не ровен тебе, так не ровен будет и мне…

Добирались долго. Выезжали – погода стояла хорошая, хоть и морозная. А как отъехали от дома несколько верст, началась метель. Дороги занесло, не видно было ни зги, ветер такой силы, что сани швыряло во все стороны… Но не возвращаться же. С божьей помощью добрались. Как же их встречали! Жених с невестой лично, придерживая под руки, помогали старикам вылезти из саней и пройти в часовню.

Обряд провели, молодых обвенчали да и домой собрались. Их отговаривали, мол, страшно в такую даль в непогоду ехать, но переубедить не смогли.

А в приходе народ уже обыскался священника. Ни дома, ни в церкви нет. Куда пропали с матушкой? Собрались люди возле их избы, волнуются, переживают. И вдруг кто-то на белом горизонте рассмотрел чёрную точку. Это была лошадка, медленно тащившая за собой сани. Даже в непогоду дорогу к дому нашла. Подошла к людям и как подкошенная упала. А из саней никто и не выходит. Люди всполошились, подбежали, глянули… Батюшки мои! А священник и его Надежда рука об руку сидят, заледенелые, снегом запорошенные, а на лицах – улыбки застыли. Вместе они были, понимаете. Вместе прожили, вместе и ушли.

София замолчала… Девочки тоже сидели тихо. Им было очень грустно. Вера, увидев, что её сестры чуть ли не плачут, решила прекратить заунывное настроение. Такой у неё был характер. Дёрнув головой, да так, что грива черных волос хлестнула по щекам, она спросила маму:

– А не пора ли нам уже печь именинный пирог? – И, не дождавшись ответа, распорядилась: – Любаша, Надюша, а ну давайте свои ягоды сюда! Тесто долго ждать не будет!

София улыбнулась. Ай, да Вера! Ай, да умница! Всегда выручает!

Раскатанное нежное тесто осторожно переложили на противень и девочки причудливым узором выложили на него ягоды. Любаша – сладкую сочную малину, Наденька крупную ежевику, Вера, конечно же, вишню. Пирог готов! Вперед, в печь!

Вокруг готового лакомства девочки водили хоровод, наделяя сдобу своей девичьей магией. Они все вместе искренне желали того, что могли дать с лихвой. Бери! Нам не жалко! Верь, надейся, люби! Что может быть проще?..

София ласково смотрела на дочерей. Какие они разные, какие они любимые…

Девочки закончили водить хоровод и начались игры. Смех, радость, беготня. Весь дом звенит от счастья! Нарезвившись, прыгнули на лавку, приготовились слушать новые рассказы матери. Но вскоре веки смежились, глазки закрылись и девочки провалились в глубокий сон.

…Кара проснулась, как от толчка. Мама была рядом, ласково смотрела на неё.

– Ты заснула, милая, а я не стала будить. Намаялась, устала…

Кара виновато улыбнулась. Все приготовления к празднику легли на хрупкие мамины плечи, – такие любимые, такие надежные…

– Знаешь, – сказала мама, – я тебе на день рождения испекла не «Наполеон», как обычно, а именинный пирог. Не знаю, почему, – захотелось. Посмотри, какой получился.

На столе стоял огромный пирог. От него струилось такое благоухание, что Кара чуть не захлебнулась слюной.