Павел Опанасенко - 33 – несчастье? Карибский кризис

– Маша, к тебе клиент, – показывая на меня рукой, сказала девушка-администратор.

– Отлично, вы Павел? – спросила Маша, улыбнувшись.

– Да, это я… – отвечаю я, переминаясь с ноги на ногу.

– Проходите, не стесняйтесь, можете раздеться здесь, – будто чувствуя мой дискомфорт, сказала Маша и предложила плечики.

В новых местах я всегда стараюсь запомнить дорогу к выходу, видимо, это последствие увлечения шпионскими фильмами о Джеймсе Бонде. Пройдя по коридору мимо комнаты с зеркалами, мы оказываемся в маленьком помещении.

В центре комнаты стоит массивный массажный стол с коричневым кожаным покрытием и белыми ножками. Стол старый, но добротный, это вызывает доверие к специалисту. Слева и справа от него две тумбочки из дешёвого спрессованного дерева и клеёнки, почти такие были у нас в общаге. На одной из них – чёрные колонки, на другой – восковые свечи и иконы. Что-то вроде алтаря старообрядцев или красного угла в избе.

В комнате пахнет ароматическими палочками, смесь лаванды с кардамоном. На стене в центре висят несколько дипломов в деревянной рамке. Дипломы о повышении квалификации и обучении массажу и «Рейки». Я даже сразу не понял, как читать правильно – реки или рейки. Незнакомый мне термин не вписывался в картину привычного массажного салона.

Комнатка, совсем крохотная и узкая, с серыми стенами и тусклой лампочкой на потолке. Слева от двери стоит обычный офисный стул с потёртой обшивкой и металлическая вешалка с обшарпанными ножками. Но здесь по-своему уютно.

– Присаживайтесь, рассказывайте, что у Вас, – говорит Маша, вновь улыбаясь блаженной улыбкой Девы Марии.

Опустившись на стул, я несколько секунд сижу молча, собираюсь с мыслями.

– Не знаю, с чего начать, понимаете, я недавно устроился на новую работу, и она мне нравится, – наконец начал я, переминая в руках бумажку с адресом салона, но затем осёкся и замолчал.

– Хорошо, продолжайте, ведь вы уже пришли, вам нечего бояться, – сказала Маша. – Вы не против, я зажгу свечу и ароматическую палочку, это поможет вам расслабиться, – спросила она, подойдя к тумбочке с иконами.

– Да, конечно, я не против. Понимаете, проблема в том, что мои близкие хотят, чтобы я вернулся в армию. Там сейчас хорошо платят, и есть возможность обеспечить себя на пенсии. Стабильность и всё такое, – сказал я и снова замолчал.

– Вам сколько лет, Павел? – спросила Маша, дослушав мой сумбурный рассказ.

– Тридцать два года. Понимаю, к чему вы клоните, такой большой, а все обращаю внимание на чужое мнение. Пора бы быть самостоятельнее и брать ответственность за свою жизнь самому, – я встал со своего места, с готовностью уйти.

– Нет, я не об этом, продолжайте, – сказала Маша тихим голосом, зажигая свечи рядом с иконами.

Я опять сел и попытался собраться с мыслями. Понять, что меня действительно беспокоит, и зачем я сюда пришел.

Мы оба несколько минут молчали.

– Новая работа мне нравится, в ней есть все, чего я давно хотел. Занятия по истории, рисованию, даже лепка из глины, представляете. А самое главное – это работа с детьми, на любой другой мне пришлось бы ещё пять лет для этого переучиваться. А тут это возможно и на основе своих знаний, главное – желание. Но меня беспокоит будущее, вдруг я ошибаюсь, – я вновь замолчал, а потом добавил. – Вдруг они правы, а я нет.

– Они правы, а вы нет? – уточнила Маша.

– Да, – я уставился на нее, будто услышал эти слова впервые.

– Вы боитесь умереть в бедности? – Маша посмотрела мне прямо в глаза и немного придвинулась.

– Примерно так, – ответил я, в голове все перемешалось, ладони заледенели, а по спине пробежал липкими лапками холодок страха. Я сам испугался своих слов, как будто сейчас от них я и умру.

– С этим понятно, есть еще что-то, что беспокоит уже давно? – спросила Маша.

– Еще, – я опять замялся.

Комната в свете мерцающих свечей и запаха благовоний вновь погрузилась в тишину.

– Не думайте, говорите первое, что идет в голову, – сказала Маша тихим, но настойчивым голосом.

– Есть такое. Есть девушка. Она мне очень нравится, мы несколько раз виделись. У меня до этого были долгие отношения на расстоянии, если это можно так назвать. Но там было всё трудно и неопределённо. В общем, девушка. Ух, что-то я совсем запутался, – сказал я и посмотрел на уже порядком искомканную бумажку с адресом в моей руке. От волнения я так сильно её мутузил, что слова стёрлись, и теперь их было не прочитать.

Я посмотрел на Машу, она кивнула, давая понять, чтобы я продолжал.