Елена Глушенко - История Жанны

Влетев в библиотеку, я с разбега кинулась на шею крестному, сидевшему в глубоком кресле с сигарой в руке.

– Бог мой! Кто это? – маркиз чуть не выронил сигару и, смеясь, свободной рукой обнял меня. – Неужели этот чумазый чертенок и есть моя хорошенькая крестница?

– Жанна, что за манеры! – отец укоризненно посмотрел на меня и покачал головой. – Простите, друг мой, она совсем отбилась от рук.

– Крестный, ты же к нам надолго? Правда? Мне так много надо тебе рассказать! И еще спросить. Вот смотри: когда организуешь засаду… Ну, скажем, в лесу…

– Даже и не знаю, стоит ли приглашать особу с такими манерами в Троншуа… – маркиз нахмурил брови и в задумчивости поджал губы.

– …А у тебя в отряде всего…

Я чуть не задохнулась.

– Троншуа?! Твой замок?!! О крестный, ты не можешь так поступить со мной! Ты же обещал показать мне свою коллекцию оружия! И картины! И книги! Папа! – я бросила на отца умоляющий взгляд. – Ну, скажи же ему, что мне уже можно на асс… ассамблею! Я уже взрослая!

– Вот и веди себя соответственно! Немедленно умойся и прими, наконец, подобающий вид. А уж потом крестный решит, стоит ли пускать тебя в приличное общество. Не хватало еще краснеть за тебя перед сотней гостей.

Я сползла с колен маркиза на пол и сделала самый изысканный реверанс, на какой только была способна. А потом степенно вышла из библиотеки, закрыла дверь и тут же приложила ухо к замочной скважине. За дверью послышался смех. Маркиз что-то спросил, отец что-то ответил, и оба снова засмеялись. Я успокоилась и помчалась в свою комнату.

Через час я подошла к большой гостиной и замерла в дверях.

В зале ходили, сидели, разговаривали, смеялись и пили кофе разряженные дамы и кавалеры. Маркиз часто бывал у нас проездом в свое имение, но никогда не привозил с собой столько друзей. Такое многочисленное общество собралось у нас впервые. Я потихоньку пробралась за портьеру и принялась разглядывать присутствующих.

Две дамы возлежали на софе и обмахивались веерами. Обнаженные плечи, яркие перья, сверкающие драгоценности… Вот это да! Райские птицы, да и только. Рядом с ними стояли три кавалера. Все с увлечением что-то обсуждали и непрерывно смеялись.

За пианино сидела дама, которая днем заступилась за «бедного мальчика», и тоненьким голосочком пела. Она сменила свое сиреневое платье на розовое и – в это трудно поверить! – выглядела еще более голой.

Возле нее стоял мой обидчик в серебристом камзоле с роскошными кружевами и переворачивал ноты. Вид у него был скучающий. Похоже, томные взгляды, которые бросала на него певица, оставляли его равнодушным. При тщательном рассмотрении он оказался значительно моложе и крестного, и моего отца. И гораздо красивее, если честно. Вот он снова протянул унизанную перстнями руку, чтобы перевернуть ноты, и я невольно поежилась, вспомнив, как эта рука отшвырнула меня недавно.

Портьера заколыхалась, и это привлекло внимание отца, беседующего с крестным возле камина в дальнем углу гостиной. Папа поманил меня к себе, и я, вздохнув, выбралась из своего укрытия.

– Ну, вот, наконец-то я вижу свою крестницу – милую девочку, а не чумазого сорванца, – ласково улыбнулся мне маркиз, когда я, скромно потупившись, подошла и сделала реверанс.

Крестный выглядел потрясающе. Черный бархатный камзол подчеркивал бледность его лица и придавал ему величественный вид. Драгоценностей он не носил, единственным украшением была великолепная шпага с эфесом роскошной чеканки и круглым рубином на самом конце противовеса.

– Крестный, можно мне ее подержать?

Маркиз поколебался, но все же вынул шпагу из ножен и протянул мне. Я благоговейно взяла в руки грозное оружие. Конечно, у отца были шпаги, и отличные, но такой красоты я еще не видела.

– Вот бы попробовать ее в деле!

Возвращая шпагу маркизу, я поймала взгляды, которыми обменялись крестный и отец. Крестный выразительно поднял брови, а папа пожал плечами.

– Ну да, я учу ее фехтовать. А чему еще я могу ее обучать, кроме истории и математики? Возможно, если б жена была жива, мы бы больше внимания уделяли музыке и танцам. Увы, друг мой! Зато Жанна, как все д’Аранкуры, прекрасно держится в седле. Да и с языками у нас все в порядке. По крайней мере, с английским и латынью. Правда, милая?

Отец очень редко меня хвалил и уж тем более никогда не делал этого при людях. Так что неудивительно, что я покраснела от удовольствия.

– Да уж, – отозвался маркиз, – разностороннее образование, что и говорить. Но все же, полагаю, моя покойная кузина хотела бы видеть свою дочь несколько более… женственной, что ли… и к тому же…