Анна Чуланова - Прибой

Будто заново родившись, Милерто вышел из морских вод с чистым, омытым от страха сердцем. В тот же вечер художник уничтожил старые картины, вычистил до блеска каждый уголок дома, подлатал отцовский парусник и собрался в путь. Завтра он отправится в плавание.

Теперь его не страшит большое и великое будущее.

– Написал, наконец-то написал! – радовался взлохмаченный бессонной ночью Лоран, разглядывая исписанные листы. Чувство удовлетворения работой заполнило каждую клеточку усталого тела писателя, он тотчас захотел взбодриться и продолжить рукопись. Прогоняя сон, Лоран помчался к морю, на ходу стянул с себя рубашку, сбросил башмаки и погрузился в ласковую лазурь.

Жить на берегу моря вольным творцом, проводить дни и ночи за работой, слушать прибой и никуда не спешить – мечта юного Лорана стала явью, и теперь он не помнил даже собственного возраста, считая себя лишь душой, пришедшей в этот мир со светлой целью – писать о вечном.

Откуда приходили к нему все эти мудрые строки? Ответа никто дать не мог. Лоран благодарно записывал слова, надиктованные кем-то, сидящим в его голове. Иной раз, думая, что рассказ приснился ему, писатель просыпался и находил на столе готовый текст. И теперь, спустя месяцы молчания, Лоран надеялся сохранить огонек вдохновения, теплеющий в груди.

Утреннее море приятно холодило кожу, наполняя легкие заряженным воздухом. Лоран улыбнулся новому дню, встретил всплывающее из-за горизонта солнце и нетерпеливо направился к берегу.

Кажется, к нему снова заглянул гость.

Доктор Хилтон взглянул на часы: стрелки показывали без четверти три. Густая ночь накрывала дом старого доктора и его жены, притаившийся в глубине крошечного городка. Крепкий сон Хилтона нарушил громкий и решительный стук в дверь. Выскочив из спальни, доктор мигом зажег свечу и впустил незваного гостя.

– Что стряслось, мистер Эванс? – спросил хозяин дома, глядя в безумные глаза молодого человека в расстегнутой рубашке, прилипшей к спине.

– Сэр, началось! Нельзя медлить, вы нужны нам! – воскликнул банкир.

Доктор Хилтон молниеносно скинул халат, схватил саквояж с инструментами, набросил плащ и запрыгнул в карету Эванса.

В большом доме банкира никто не спал. Нынешней ночью миссис Эванс, женщина в расцвете лет, но со слабым здоровьем, почувствовала, что ребенок стремительно желает выбраться из ее чрева. Доктор застал пылающую Элинор в кровати. Худые ноги заметно опухли, живот, тугой и твердый, опустился. Горячее лицо осунулось, на глади лба то и дело собирались морщины.

Сухие губы из последних сил прошептали:

– Помогите ему родиться, доктор, он хочет скорее выйти.

– Что же вы тянули так долго?! – воскликнул доктор Хилтон, начиная осмотр. – Ребенок уже на подходе!

– Мы ждали повитуху, сэр. Элинор думала, что старая Пегги примет ребенка, – начал было оправдываться Эванс, держа жену за руку.

– Принесите еще простыней, быстро! – приказал доктор. – И выйдите: так будет лучше и вам, и миссис Эванс.

С каждой минутой боли тело обессиленной женщины охлаждалось, по лицу побежали прохладные капли пота. Элинор перестала часто дышать, на мгновение замерла и в последний раз напряглась, чтобы помочь ребенку появиться на свет.

Крохотный малыш оказался в руках доктора. Маленький, легкий и розовый младенец закричал и тут же притих, впервые оглядывая мир.

– Это девочка! – с улыбкой произнес доктор Хилтон, укутал малютку в широкие простыни и положил на грудь матери. В голове мужчины пронеслась тревожная мысль, но он решил проверить догадку, прежде чем делать поспешные выводы.

Счастливый отец, узнав о рождении дочери, влетел в комнату и кинулся к жене.

– Какая она крошечная, дорогой! Посмотри на эти маленькие пальчики, —промурлыкала миссис Эванс, целуя ноготки дочери.

– Бетти! Мы назовем ее Элизабет, – решил банкир и погладил жену по волосам.

Спустя несколько минут нежный покой семьи нарушил доктор Хилтон. Он вежливо постучался и попросил малышку, чтобы осмотреть ее после тяжелых родов.

Опасения подтвердились. Хрупкие ножки девочки в утробе Элинор не развились до конца. Врожденная болезненность матери или злой рок – доктор не знал виновника болезни. Рожденная семимесячной, Бетти никогда не сможет догонять сверстников, танцевать на балу и уверенно шагать по жизни. В лучшем случае – хромота, в худшем – полное отсутствие движения.

Доктор Хилтон глубоко вздохнул и вошел в спальню мистера и миссис Эванс.