Миша Сланцев - Рожь во спасение

Каждая из четверых коллег по кабинету напоминала Клочкову собаку особой породы. Вот Катерина Львовна – типичный бультерьер. Бойцовский характер, вечно всем недовольная. Она всегда делала короткие, «гладкошерстные» стрижки, не чуралась нецензурных ругательств, была крепка костью и увесиста массой. Её лицо, ну прямо бультерьерское, выражало постоянную готовность ринуться в бой и перегрызть горло врагу. День проходил зря, если Катерина Львовна ни с кем не ругалась. И только перед Максигеннадичем она виляла хвостом и была покладистой. Но было ощущение, что если большой начальник потеряет власть, заболеет – она тут же с ним расправится. Агния Афанасьевна напоминала гончую: высокорослая, худая, с длинными конечностями. Она всю жизнь гналась за убегающими целями: муж, квартира, машина в кредит, карьерный рост на госслужбе, должность за должностью, обязательные поездки за границу, загар под пальмами. Она всегда словно отчитывалась и одновременно хвалилась перед другими «собаками». Но объектов для охоты становилось всё больше, здоровья не прибавлялось, и она гналась, гналась и гналась, задыхаясь, изматываясь, тяжело дыша, высунув язык. И вне этой гонки себя не мыслила, потому что постоянно хотела быть «успешной». Ну, и Фаина Петровна – это, конечно, немецкая овчарка. Вышколенная, безукоризненно исполняющая команды, и не понять по морде, о чём она думает на самом деле. И не приведи Господь чтобы она получила команду «фас!»: тогда у вас нет шансов. Клочков в этой компании чувствовал себя котом, он даже по гороскопу был Котом. Или Кроликом, по другой версии. Ну, каково коту среди собак в большой многоэтажной будке…

И только Леночка, большеглазая и длинноволосая, обычно молчала и не вписывалась в атмосферу тётко-стайла. В мире собак она была бы, пожалуй, английским кокер-спаниелем. Трое женщин её постоянно поучали: не стоит на работе носить столь вызывающую юбку, разводить дома надо такие-то цветы, готовить ужин надо эдак, а за помадой тебе, Леночка, надо идти в такой-то магазин ив-роше-лореаль-этуаль, там скидки 25%. Леночка кивала, соглашалась, но делала всё по-своему, потому что эта свекрово-тёщинская опека ей нафиг была не нужна. Её, молодую красавицу, учили, как надо одеваться. Говорили, что синий шарфик с кремовой блузкой – это тренд и в этом сезоне актуально. Слово «модно» было немодным, неэффектным, употребляли «актуально». Почему актуально – неясно. Но – актуально. На обед Леночка выпархивала из министерства и старалась с коллегами не сидеть. А трехголовая гидра даже в обед оставалась в отделе и не могла промеж собой наболтаться. Клочков тоже на обед выходил прогуляться. На свежем воздухе мозги проветривались, и подобие внутренней гармонии возвращалось. Он успевал пройтись по набережной Волги, посмотреть вдаль на проплывающие теплоходы, на величественный мост. Вот бы наоборот: восемь часов – обед, час – работа.

Вернувшись после перерыва, Клочков обнаружил непривычное молчание. Фаина Петровна, Катерина Львовна и «Барто» загадочно обменивались взглядами. Потом Фаина Петровна подозвала к себе Клочкова и доверительно зашептала (она называла это «шушукаться»):

– Павел Петрович, тут вот какое дело. Вызывает меня к себе Максимгеннадич, даёт поручения, а потом и говорит как бы между делом: «Ну, и сколько вы сегодня калорий сожгли, Фаина Петровна? Может, вам тортик купить, чтобы ваш отдел лучше работал, а не лясы точил?!». Или у нас прослушка стоит, или кто-то информацию сливает. Мы посовещались и решили, что это, скорее всего, Леночка. Так что, ничего ей не говорите, она коварная и, наверно, подлая. Нам тут ещё работать и работать, стаж до пенсии и так далее. Ей-то что, вертихвостке, завтра, глядишь, в декрет уйдёт.

Так из опекаемого молодого специалиста Леночка, сама того не ведая, стала врагом народа, против которого женщины стали «дружить». Этому они и посвятили вторую половину рабочего дня, оставив в покое мелкого служащего Клочкова Павла Петровича.