Миша Сланцев - Рожь во спасение

Теперь далее. Из управления региональной политики нам спущена контролька, мы обязаны представить информацию о состоянии нашей профсоюзной организации, о количестве членов, о наличии коллективного договора. Нам настоятельно рекомендуется создать комиссию по анализу деятельности профсоюзной организации, провести анкетирование сотрудников и направить наверх результаты. Насколько я понимаю, этим у нас займётся Леночка, Павлу Петровичу, боюсь, не хватит ответственности и терпения.

Леночка покорно кивнула и захлопала ресничками. Павел Петрович тоже кивнул: терпения, правда, может и не хватить.

– Но у нас в профсоюзе на всё министерство членов всего три человека, – заметила Катерина Львовна.

– Катерина Львовна, это никого не интересует. Контролька – это святое. И наша с вами задача – её «закрыть».

«Это вообще смысл нашей жизни», – добавил про себя Павел Петрович.

Клочков машинально блуждал взглядом от окна, за которым пробуждалась весна, набухали почки и резвились воробушки, к несколько излишнему вырезу на костюме Фаины Петровны. «Интересно, – подумал Клочков, – как из юных прелестных бабочек вырастают такие бабы-гусеницы». Он перевёл взгляд на Леночку – вот она и правда хороша, без особой косметики, в строгом костюме, под которым многое угадывалось.

Неожиданно Павел Петрович почти отключился, и у него в голове замелькали слова, и показалось, что они звучат как стихотворение. И было это примерно так:

«На скучном – аж до отчаянья – присутствую совещании. Повестка и ряд вопросов. Клюю сквозь дремоту носом. Регламент: ни влево, ни вправо. Докладчик бормочет вяло. Здесь просьба представить отчёты, внести в протокол чего-то. А за окном-то – веснища! И щебетом воздух насыщен. Коктейль: воробьи и солнце. Всё брызжет, сверкает, смеётся! А что – и у птиц со-вещание, со-клёкот, со-стрекотание. Повестка у них прекрасная: с вопросом единственным – «разное». Они беззаботны, им – весело, у них же – весенняя сессия. Направят воззванье на имя небес голосами своими, чтоб жить было клёво, крылато. К чему им, пернатым, зарплата? И пусть далеко до июня. Они – гомонят, гамаюнят! И мне (снисходительно малость иль снислетально), каюсь, послышалась ли, показалась усмешка: «Эх, ты, homo sapiens!».

– Павел Петрович, я для кого рассказываю? – тоном строгой училки спросила Фаина Петровна и покачала своими сочленениями. – Я два раза повторять не буду. Отчёт должен быть сдан к пятнице. И ещё: в течение двух дней нам надо утвердить и подписать в отделе кадров график отпусков.

При слове «отпуск» у Клочкова заныло сердце. Одна двенадцатая настоящей жизни, совсем не той, служебно-унылой, нервной и унизительной, а светлой, с дальними краями, солнечными странами, перелётами, магазинами дьюти-фри, и даже дачей, где копание в землице – радость, где сбор ягод и фруктов – благо, где пивко вечерком и шашлычок – величайшее из наслаждений. Скоро ли? Через три месяца… Целая вечность, можно не дожить. А если не дожить – ради чего все эти мучения? Опытные коллеги говорили, что всё это ради повышенной пенсии. Достойная цель, нечего сказать. Смысл из смыслов. Господи, как страшно, когда отрываешься от бумаг и клавиатуры, и начинаешь думать…

Но думать мешали. Совещание окончилось, открыв шлюзы обычным разговорам внутри отдела.

– Девочки, – обратилась к возрастным коллегам Катерина Львовна. – Оказывается, не нужно считать калории, успевать есть до шести и ограничивать себя. За день, я прочитала, необходимо съедать два стакана сырых или варёных овощей: допустимы все виды листового салата, капусты, зелени и пряных трав, огурцы, кабачки, помидоры, репа, баклажаны, сладкий перец, оливки. Исключение – картофель, кукуруза, зелёный горох…

– А я пока решила вообще отказаться от мяса, – мгновенно поддержала разговор Агния Афанасьевна, – и такое ощущение, что стало как-то легче, самочувствие улучшилось. А я вот читала, что надо обязательно принимать пребиотики и пробиотики.

– Всё это пропаганда и реклама, не надо читать Интернет, – наставительно подключилась Фаина Петровна, оторвавшись от Интернета. – Тут, кстати, пишут, что офисные кондиционеры опасны для здоровья. В них размножаются опасные бактерии, и потом они попадают в воздух, и мы ими дышим.

– Ничего подобного! – взбудоражилась Катерина Львовна. – Их моют специальным раствором, я знаю!

– Чё ты знаешь?! – вскипела в ответ Фаина Петровна. – Всё-то она знает! Говорю тебе – там живут бактерии, которые потом оказываются в лёгких!