Наркучкар Наркабилов - Хочу увидеть твои глаза

А еще одна истина – надо понимать тех, кто теряется на поле боя, проявляет трусость. Потому что человек не железный. Если есть осознание ужаса войны, то считаю оскорбительным махать на это рукой. Кто-то осознает его сразу, кто-то позже, а кто-то в течение всей жизни каждый раз хватается за сердце. Люди на войне делятся на две категории: сильные волей становятся героями, а те, у кого сдали нервы, прослывают трусами.

Командир роты по связи проинформировал, что в местности, где мы стоим, все мирно, а солдаты готовы к бою. Я приготовил машину к пальбе. Боеприпасов было достаточно. Но если начнут стрелять в нас из крепостей по бокам, а не из домов напротив, то нам конец. Я предупредил Рината: если начнут атаковать со стороны крепости, не раздумывая отходить назад, на большую дорогу. В такой битве каждый воин должен думать о себе. Ринат это хорошо понимал. А что делать? Зато, сбежав с поля боя, останемся в живых. Главное – не попасть под гранату и вместе с машиной не отправиться на тот свет.

Я очень ждал стрельбы. Уж больно хотелось увидеть, как поведет себя вот этот командир. Он ведь не видел настоящего боя и, возможно, растеряется. Кто знает, может, он цепкий и будет геройски воевать, ничего не страшась. Но если он действительно смелый, то тут же завоюет уважение среди солдат, его будут слушаться. Ну а если струсит, то позора ему не миновать: вся рота будет называть его ЧМО. Интересно, чувствует ли Евдокимов, что сейчас стоит перед большим испытанием? А может, он думает, что никто его не видит, не чувствует его состояния, и откуда нам знать, храбрый он или трус. Он еще в неведении, что ждет его впереди. И все равно солдаты роты будут определять его статус по тому, как он сегодня себя поведет. Большинство офицеров в Афгане находят общий язык с подчиненными только после боя. Если они растеряются или проявят страх, то потеряют уважение солдат.

А я хотел испытать Евдокимова именно в этом бою. Сейчас самое время это сделать. И если он действительно отважный, то выйдет сухим из воды, не потеряет авторитет у простых солдат. А если испугается, я его, наверное, возненавижу. Ужас! Неужели к нему надо придираться только за то, что у него на плече звезда? Офицер ведь тоже человек. Нет, на войне бывают только офицеры и простые солдаты, смелые и трусливые. А храбростью называют состояние, когда человек теряется и ошеломленно смотрит смерти в глаза?

Тишина стояла зловещая. Казалось, что деревья, дома напротив постепенно приближались в нашу сторону с угрозой. Ринат сидел молча, не двигаясь, заперев изнутри люк кабины механика. Невозможно было что-либо распознать и по виду Евдокимова, который рядом со мной сидел на месте командира и смотрел в бинокль. Странно, что он еще ни разу не закурил. Значит, нервы в порядке. А если начнется серьезный бой, наверное, потерпит. Напрасно мы вышли с ним. Его каменное лицо раздражало меня. Удивительно, как вся рота следит за каждым движением офицеров. В роте понимали страх солдат, но проклинали испугавшихся командиров.

Евдокимов что-то пробурчал. Продолжая смотреть в бинокль, он дернул меня и был сильно обеспокоен. Я посмотрел в смотровую щель. Напротив нас появилось стадо баранов, которые затем рассыпались вдоль арыка. За ними показался мальчик-пастушонок. На голове у него была цветастая тюбетейка. Иногда он стучал по земле палкой, которую держал в руке, равнодушно оглядываясь по сторонам. Взгляд всего войска был направлен на мальчишку. Стволы орудий, БМП и танков были направлены на него.

Прошла четверть часа. Хотелось встать на колени перед этим мальчиком и взмолиться, чтобы остановили войну.

Пастушонок напомнил мне моего братика. Бедняжка, он был одет в лохмотья. Сейчас, видимо, он вышел, полагаясь на волю случая. Интересно, думал ли в это время мальчик о смерти? Ему, вроде бы, лет семь, не больше. Но, казалось, он выглядел старше всех нас.

Потерявшее бдительность войско, которое поверило, что в этом кишлаке нет душманов, а люди доброжелательны, застал врасплох сильный взрыв в крепости с правой стороны. Затем пошли в ход гранатометы. Все смешалось: свист пуль, пыль, шум, грохот. Душманы с обеих сторон взяли нас на прицел. Наши танки и БМП приступили к делу. Мы палили бесперебойно по крепостям. Автоматы стреляли безостановочно. Снаряды посыпались и на кишлак напротив. Через перископ ствола я посмотрел на место, где стоял мальчик. С земли вместе с пламенем поднялись осколки взорвавшегося снаряда. Кишлак был в клубах пыли.