Владимир Латышев - Алон

От размышлений его безжалостно и беспардонно оторвал ничего не смыслящий будильник. Он тупо известил о необходимости своевременно явиться в лабораторию, где с утра планировалось начать семинар.

Концепции и проекты «Культурно-образовательных центров», – новых элементов меняющейся системы расселения, – разрабатывались в разных концах страны. Каждой проектной группе предстояло самостоятельно разобраться с целым рядом серьёзных проблем. Архитекторы, философы, психологи, педагоги и другие специалисты трудились в поисках собственных ответов на такие трудные вопросы, как природа растущей детской преступности; причины деградация института семьи; следовало понять что делать с прогрессирующей безработицей, а вернее, с армией бывших работников бывших производственных предприятий, превращающихся в производственные автоматы или в свободные строительные площадки. И все это для того, чтобы за год составить прогноз и разработать концепцию архитектурной организации новых форм общественной и индивидуально-семейной жизни людей.

Над проблемами работали многие серьёзные коллективы, но приемлемых решений пока не было. Ситуация в архитектуре оказалась одной из самых сложных. Последние десятилетия главным содержанием творчества многих мастеров становилось все более изощренное абстрактное формообразование, все меньше связанное со смыслами и базовыми ценностями жизни людей. При этом, стремление проектировщиков угождать заказчикам и следовать западным образцам привело к тому, что архитектурная среда постепенно превращалась в пространство рынка, чуждое не только российским традициям. Утрата архитектурой человеческого, культурного содержания стала настолько очевидной, а пути изменения ситуации оставались настолько неясными, что начинать пришлось даже не с методов проектирования и средств формообразования, а с сущности самого человека. Вопреки ожиданиям некоторых мало искушенных теоретиков от архитектуры, размышлений и дискуссий на общих со смежниками семинарах оказалось не достаточно. Пришлось браться за серьезные книги, думать, читать и снова думать.

Возникла и еще одна трудность, связанная с тем, что всякое высказывание о природе Человека зачастую звучало то как невольная оценка, а то и как осуждение того или иного участника проекта. И хотя вслух ничьи имена, никто в лаборатории не называл, да и не подразумевал никого конкретно, многие оставались то обиженными, то просто раздраженными. Говоря о Человеке вообще, невозможно было не обращаться к логике поведения, смыслу и значению конкретных поступков, а потому и возникало периодически напряжение в коллективе.

Особенно интересными для всех стали семинары, посвященные семье, материнству, воспитанию детей. Специальное помещение, рассчитанное на несколько десятков человек, заполнялось до отказа молодыми сотрудниками центра, некоторые из которых уже нашли себе пары и готовились к решительному шагу в семейное будущее.

В эту пятницу сообщение об образовательной функции коттеджа для полной семьи делал стажер Шурка, стоявший сейчас перед большим интерактивным монитором. Год назад он с радостью ухватился за возможность участвовать в создании концепции жилища и уже не раз пожалел с тех пор о своей опрометчивости. Парень нервничал, дергал себя за рыжие космы и постоянно обращался взглядом к своему приятелю-философу с замечательным именем Платон. Знали ли родители когда подбирали имя сыну, что тот станет философом, или античный мыслитель вовсе не имелся в виду, – теперь установить трудно. Но независимо от этого обстоятельства, философ из Платона получился, о чем было публично заявлено при выдаче ему диплома в МГУ. И ни любимая гитара, ни горный туризм, ни увлечение живописью – не помешали его влюбленности в античных греческих философов, Николая Кузанского и ещё каких-то более или менее известных мыслителей. Единственная сила, которая могла легко оторвать Платона от источников мудрости была улыбка красавицы Насти, архитектора из группы Андрея.

– Мне кажется… нет, я просто уверен, – смело и даже задиристо начал Шурка, – что для того, чтобы пространство жилища семьи стало образовательным, должна сформироваться сама эта семья, как духовное целое, основанное на настоящей любви и сознательно стремящееся воплотить себя в ребенке. И если жилище строиться как архитектурное воплощение этой формы человеческих отношений, получается то, что действительно можно назвать образовательным пространством.