Вся эта бригада на хорошо оборудованных «засидках» две ночи подряд ожидала этого красавца. Но он каким-то образом, как поутру в понедельник перед отъездом группы рассказал лесник, «нюхом обходил засидки», кормился рядом, но в безлунные ночи никто его не увидел и не услышал!
Рано утром вся охотничья компания погрузилась в грузовик лесозаготовителей, и отбыла восвояси. Я же, как всегда взявши мелкашку, отправился по проезжей, довольно широкой просеке на работу. И только отошел метров за двести от поляны, как вижу в 100—110 метрах дорогу, этак степенно и не торопясь, переходит козёл косули.
У меня, видимо, сработал охотничий инстинкт.
Мигом падаю на землю, в лужу, одновременно стаскивая с плеча ружьё. Козел уже почти скрылся за стеной леса, остается видимой (точно помню – половина туловища). Стреляю ему в пах.
Слышу – попал!
Пуля мелкашки при попадании издает в такой момент характерный хлопочек, словно выстрелил в подушку. Козел делает быстрый прыжок и скрывается от обзора.
Ну, мало куда попал. Спокойно подхожу к месту, откуда он прыгнул и что же вижу!?…Этот красавец лежит в четырех метрах от дороги, без движения, лишь только поднимает на меня голову и смотрит чуть раскосыми черными печально-влажными глазами, словно говоря: – За что же ты, нехристь, меня убил!
Радость удачной охоты, как рукой у меня снимает.
Понимаю, что прострелил ему почки и это предсмертный болевой шок.
Добиваю ещё одним выстрелом беднягу, взваливаю на плечи и несу на табор к своим «бичам», которые на радостях по такому случаю объявляют себе выходной.
– Оставайтесь, Николай Алексеевич, сейчас шашлыков нажарим!
Я отказываюсь, ухожу и возвращаюсь только поздно вечером. Мои бичи за день косулю сожрали, но оставили мою порцию и обещали выделать вожделенные для охотников рога самца мне на память. К порции я так и не смог притронуться, от чучела отказался……..
Можете смеяться, но я видимо, принадлежу к тому психотипу россиян, которые, вырастив на зиму в прокорм себе кабанчика, за которым полгода ухаживали и даже звали, скажем, Борькой, собственноручно забить его не могут и зовут для этого «смертоубийства» соседа.
Так это или нет, но с тех пор я больше ни в одну крупную дичь никогда не стрелял.
Мне кажется, что в том есть некий таежный зарок красоты, который нарушать безнаказанно нельзя.
Как говаривали те мои «бичи» – «Бог падлу метит!».
И платить за это кощунственное чревоугодие моей лесоустроительной шайке пришлось очень скоро.
Погода неожиданно испортилась……
И начались проливные нескончаемы муссонные приморские дожди. Льют день, другой, третий …..неделю!
То, что на работу не выйдешь – полдела, главное, что в бригаде из 8 человек уже как 4 дня кончились основные продукты. Это конечно не голод, когда есть рис и гречка, но поскольку уже двое суток как кончилась тушёнка и сгущенка, это уже ЧП – основа для «голодной забастовки».
Ни один уважающий себя бич (в тогдашнем лексиконе это переводится как бывший интеллигентный человек) в экспедиции в таких «ужасающих нечеловеческих условиях» на работу не выйдет. На мои доводы, как же они коротают зимы в котельных домов, где подрабатывают кочегарами, они отвечают, что нечего путать «божий дар с яичницей»!
Про божий дар я ничего не понял, а про яичницу мне стало понятно – её я должен им обеспечить.
Но погода нелетная, а лесовозная дорога, что идёт по руслу Стеклянухи, вообще исчезла под напором паводка, который может спокойно вынести любой лесовоз в Японское море. Правда можно выйти из леса за 25—30 км к поселку, но идти придется в обход по обрывистому крутому берегу реки, по сплошной буреломной глухомани, на что мои бичи пока что не готовы.
Кое-кто из оптимистов пытается охотой добыть пропитание, но все это кончалось только насморком.
Делать нечего, надо спасать от голода собратьев по профессии. Пошел к реке, дождь видимо прекращается, но реку обычной глубиной по колено, не узнать………. Стремительный поток в 1.5—2 метра глубиной катит по дну огромные валуны, время от времени их стук друг об друга явно слышится.
Но отмечаю, что направление течения не изменилось. Оно такое же, как и в межень. А дорогу лесозаготовители строили по всем правилам лесовозной науки: она четко переходит с берега на берег согласно направлению течения, чтобы облегчить движение перегруженного лесовоза вниз по реке.
Попробовал воду – теплая, хоть сейчас купайся!
Принимаю решение: сплавляться «голышом» по лесовозному треку.
Читать дальше