Арина Зарудко - Молитва к звездам

Нора помолчала, язвительная улыбка скользнула по ее лицу.

– В самом деле, Дик. Это моя прямая обязанность. Я перестала жаловаться вот уже десять лет как. Не следует начинать.

– Ты устала. Доброй ночи.

– Доброй, Дик.

Она вышла из гостиной и пока поднималась по лестнице, в ее голове гудел один и тот же вопрос: «Когда же я опустилась до такого?» . Почему-то было невыносимо осознавать, что она ничего не значит в этом мире, только играет отведенную ей роль – ни больше, ни меньше. Вся ее жизнь была пустотой, хотя когда-то она была по-настоящему счастливой и любила мужа всем сердцем. Прискорбно и смешно было понимать, что все вокруг считают их идеальной парой. Раньше она могла изливать остатки любви на детей, но теперь они выросли, и у каждого из ее дорогих сыновей свой путь. Она никому не нужна, а если и нужна, так для поддержания имиджа, ради связей и прочих корыстных целей.

По-настоящему страшным и горьким бременем всегда становится то, что когда-то было безмерно дорого. Для некоторых любовь, которая раньше была всем на свете, единственной отрадой, спустя годы становится лишь жестоким напоминанием об ужасной потере. Любовь Норы к Ричарду стала теперь отягощающей обузой. Взгляд на него – взглядом на угасшую страсть и воспоминанием о моментах радости, которые уже никогда не повторятся.

Нора узнала о первой измене мужа, когда они уехали в Париж. Тогда она еще верила, что все трудности временны, что их любовь преодолеет охлаждение и взаимное отчуждение. К тому же, новая обстановка должна была благотворно повлиять на их взаимоотношения. И это великое заблуждение. Надежда. Надежда на то, что брешь, образовавшаяся в отношениях двух людей, может быть заполнена. Надежда на спасение уже упокоенной любви. То, что погибло, невозможно оживить. Любовь нельзя воскресить или возродить, если она сгорела.

В тот момент надежда еще жила в душе Норы. Конечно, долгие годы брака, двое детей, меньше времени, проведенного вместе, больше отдаления и обязанностей, больше масок в обществе и даже в собственном доме. Как бы Нора ни хотела докопаться до истинных причин, забирающих ее любовь, ей они были неведомы. Для окружающих они оставались идеальной парой, примером счастливых и гармоничных отношений, а на деле это были двое совершенно чужих людей, уставших друг от друга. К такому никто не готовит. Никто перед тем, как отправить тебя под венец, не говорит, что твой муж через несколько лет тебя разлюбит, и будет общаться с тобой как со старой знакомой. Ни нежного обращения, ни ласкового взгляда – в конечном итоге не осталось ничего. Но тогда, в Париже, в их глазах поблескивали искорки, а теплая привязанность выражалась в мимолетных объятиях и разговорах. Длилось это все крайне недолго, ибо Дик уже нашел иной источник любви и наслаждения, из которого мог напиться всласть. Нора, конечно, все видела, но боялась произнести это вслух, тогда это стало бы реальностью.

– Ты собираешься развестись со мной? – выдала она однажды за ужином, разбитая и не понимающая смысла своих слов.

Ричард встрепенулся и спокойным, даже смешливым тоном сказал, что она несет околесицу.

– Это было бы правильно. Я все знаю, Дик. Не стоит тратить слова на оправдания.

– Посвяти меня, что же такого ты знаешь, – ответил он не сразу.

– Прошу тебя, обойдемся без этого. Твои похождения известны уже чуть ли ни всему Парижу.

– Это твои пташки мира искусства напели?

Нора молчала, искренне не понимая, как могла всю жизнь любить столь жалкое, лишенное капли мужества, существо. Зато она отлично понимала, что теперь течение этой жизни резко изменится, но она не станет прилагать силы к тому, чтобы этому помешать. Лучший вариант – пустить все на самотек. В конце концов, мужчины – гуляющие животные, как коты. Соответственно, ждать иного от представителя этого пола бессмысленно, это имманентно, это в их природе, в самой их сути. Позже она будет думать о том, что, нагулявшись, муж все равно вернется и, возможно, их связь станет еще прочнее. Нужно же порой посещать ресторан, чтобы отдохнуть от домашней стряпни? Так думает большинство женщин, столкнувшихся с изменой, полагая, что подобное оправдание трезво и резонно. Но, увы, это не более, чем иллюзия.

– Разве имеет значение, откуда я узнала? Не увертывайся, а признайся во всем честно. Думаю, я заслужила честности за пятнадцать лет совместной жизни.

– Более чем.

– Ну, так что же? Развод?

– Ты говоришь глупости, – вновь повторил он.