Александр Ярошенков - Бесцели(Р) (сборник)

И так ясно вдруг представил! Иду я по цеху, а отовсюду только: «А, бля!!! Ну, бля!!!»

Короче, бери чистый лист бумаги и пиши по-собственному. А потом с этим заявлением в отдел кадров, где народ покультурнее, но нашего брата хорошо знают! И там, из-за какого-нибудь стола, тихо так, а все же:

– Да, бля! Отмочил, так отмочил! А ведь и не похож ведь. И с виду, да и по родословной самый что ни на есть пролетарий, а смотри ты! Туда же!

И все дружно вокруг головами качают и не понять, то ли с сожалением, а скорее с осуждением, потому что достают из сейфа, который под семью печатями, штамп невиданный! На всю трудовую! Да так жирно чернилами мажут, да двумя руками, да с натиском, всеми силами, что в организме имеются. Да с такой припиской, что теперь про завод и забудь! Это ж придешь ты куда устраиваться, поговоришь, о себе расскажешь – их выслушаешь, вроде и договорились. Новый начальник тебе уже:

– Ну, давай свою трудовую.

И вот тут всё!!!

Увидит он штамп этот ране не виданный, так ведь приписку для того и делают, что ежели ему такие работники не попадались, так вот на тебе полюбуйся-погляди, да делай выводы. Может ЭТОТ и КЗОТ читал, да все правила по технике безопасности соблюдает, обеспечивай его всем необходимым. Тут любой, даже дворников начальник задумается, а вернее и думать не станет, покашляет только, помычит, повод придумывая, а придумает, глядишь и улыбнется, еще раз сверху вниз окинет, да спросит, скажем:

– А рост у вас какой?

Ежели не дурак, то понимаешь, что и отвечать не стоит, какой бы не сказал, да:

– Ой, как жалко-то! Чтоб наш участок подметать нужно ну ни как не больше или не меньше…, а про себя думает: «Да ну тебя на ***! Тебя возьми, так потом, то тебе обувку казенную выдай, то может метелку с моторчиком!»

И ведь что обидно, вслух он тебе этого не скажет, а поэтому и ты ему тем же не ответишь. Ну как это со стороны, ежели ты все наперед знаешь? «Извините? А рост у вас какой?» – «Да иди ты самна ***!!!» Вот то-то и оно…

И тут, видать, с лицом я своим не совладал и мысли мои из мозгов вылезли на рожу. От бровей до кадыка серой кляксой размазались, да морщины на лбу от шевеления бровей, волнами пошли. Одноклассник перемены с моей морды прочитал и удивленно так:

– Ты вроде не рад?

А сам, то глаза закатит, то руки заломит, (уж не эпилепсик ли?), а может обыкновенно приспичило? Может он уже заранее пива напился, а теперь вот? Да как-то уже и спрашивать не интересно, мысли звуками поперли, а потому я ему прямо так:

– И на кой она мне??? Он вижу, прям, оскорбился, но все пританцовывает, да слова подбирает.

– Ну, знаешь! Это ж не просто книга, это как это «на кой»? Это ж… БЕСЦЕЛИ!!!

Вижу, обиделся. И говорить, да обсуждать передумал.

– Все, – говорит, – Бегу. Ну, просто не терпится!

И книгу-то поглаживает понежней, чем тот студент «СиДи». Значит не эпилептик. Но пивка видать неслабо хлебнул, раз не может, да невтерпеж. Ну не книгу ж прочитать торопиться? Разговор у него хоть и странный, (да и поведение – ломился за КНИГОЙ и без ЦЕЛИ?), но на дурака не похож, чтоб книгу не в терпеж? Убежал он, а я к остановке.

Вот и автобус. Вот возле дамочки и место свободное. Она, похоже, тоже в отпуску, раз будним днем, в рабочее время да столько всего накупила, что и под ноги понаставила, да еще и на коленях. Я свои досочки, реечки тоже под ноги. Книгу на колени. Сижу, размышляю.

Теперь уж остановкой раньше и выходить не сто́ит. На книгу гляжу, а на ней вижу: вот тут пиво, тут сметана, а тут сыр с колбасой. Теперь уж сразу домой, денег-то в кармане на коробок спичек. Еду. Как обычно тупо так изредка в окно поглядываю и где это мы сейчас? Именно, тупо! Какая разница где, если только недавно в автобус сел? А ехать-то знаю сколько, при желании и покемарить мог бы, а все нет-нет, да в окно. Только ведь быстрей от этого не приедем. Так что лучше тело на автопилот, да и мыслям свободу…

И вот голова опять сама к окну повернулась, а глазам куда деваться? Они из головы так, типа, ну давай, посмотрим. А самим-то там им и не интересно, они на дамочке-то и притормозили. А дамочкиным глазам ни мои глаза, ни сам я, заранее не интересны. Успели всего разглядеть, пока я устраивался. Её глаза сквозь очки на книгу косятся. А я даже когда хоть и не в настроении, однако, все ж на людей не бросаюсь, ежели они и не причем.

Вот и дамочку, да больше даже и не дамочку, а глаза ее пожалел. Хватает того, что им сквозь очки смотреть приходится, так дамочка их еще и коситься заставляет. Вот из жалости той я книгу так наклонил, что б лучше видно было, а сам опять к своим мыслям. Да только даже подумать, о чем бы таком хорошем подумать, не успел.